Программа “Где мои дети” позволяет смотреть текущее местоположение ребенка на карте и сохраняет историю его перемещений за день. Удобная функция для родителей, которые весь день находятся на работе и не могут лично забирать ребенка из школы и водить на секции. Но соответствует ли эта функция интересам ребенка? Можно ли отслеживать его местоположение по закону?
Чтобы найти ответ на этот вопрос, начнем с прав и обязанностей родителей по отношению к своим детям. Гражданский кодекс РФ и Конвенция о правах ребенка устанавливают, что:
родители обязаны заботиться о защите собственных детей, защищать их права, в том числе право ребенка на безопасное детство, защиту от физического и психологического посягательства иных лиц.
Конечно, мы не можем всюду следовать за нашими детьми или закрывать их дома в попытках защитить от окружающего мира.
Для обеспечения безопасности ребенка родители могут действовать любыми способами на свое усмотрение, в том числе использовать ПО для отслеживания местонахождения своего ребенка. Зная, где находится ребенок, родитель может быть уверен, что он в безопасности, или же ему требуется помощь.
свои Дети
А что насчет прав детей? Закон устанавливает, что:
ребенку, способному сформулировать свои собственные взгляды, должно быть обеспечено право свободно выражать эти взгляды по всем вопросам, затрагивающим ребенка, причем взглядам ребенка уделяется должное внимание в соответствии с возрастом и зрелостью ребенка (ст. 12).
Ни один ребенок не может быть объектом произвольного или незаконного вмешательства в осуществление его права на личную жизнь, семейную жизнь, неприкосновенность жилища или тайну корреспонденции, или незаконного посягательства на его честь и репутацию (ст. 16).
Ст. 56 СК РФ также упоминает право ребенка на защиту от злоупотреблений со стороны родителей.
Ст. 57 СК РФ представляет ребенку право выражать свое мнение при решении в семье любого вопроса, затрагивающего его интересы.
Другими словами, право родителя определять способы воспитания и защиты своего ребенка ограничивается правом ребенка на личное пространство, частную жизнь и т.п. Однако граница прав родителя и ребенка в законе не установлена, и может устанавливаться только самими родителями и их детьми.
В любом случае, если ребенок уже достаточно взрослый (зависит от уровня развития ребенка), следует как минимум пояснить ему, зачем вы отслеживаете его местоположение. Если вы не знаете, как поговорить с ребенком об установке приложения на его личный смартфон, прочитайте нашу совместную статью с детским психологом.
Дети старше 18 лет по закону являются совершеннолетними лицами, обладающими полным объемом дееспособности. Конечно, что-либо устанавливать на их смартфоны без их согласия родители не имеют права.
Прослушивание звука вокруг ребенка
Помимо функции отслеживания местоположения, программа позволяет послушать звук вокруг телефона ребенка, чтобы понять, что происходит вокруг него.
Программа «Свои дети»
Все вышеперечисленные пункты относятся и к прослушиванию окружения ребенка. Если активация этой функции направлена на обеспечение безопасности ребенка, нарушения закона нет. Но мы рекомендуем перед установкой приложения все же обсудить с ребенком, в каких ситуациях вы можете прибегнуть к тем или иным мерам. Например, вы можете послушать звук вокруг ребенка, если его долго нет дома и он не берет трубку.
Однако в этом случае есть более сложный нюанс. Прослушивание может классифицироваться как вторжение в частную жизнь иных лиц, которые находятся рядом с ребенком в момент прослушивания. Чтобы избежать возможных конфликтов, используйте функцию только для получения информации о ребенке и в целях обеспечения его безопасности!
Отдельных запретов или правил для общеобразовательных учреждений и местах общего доступа обнаружить не удалось.
Просмотр статистики приложений
Как и в предыдущих пунктах, главный вопрос — это пределы вмешательства в частную жизнь ребенка и наличие его согласия на такое вмешательство. Если вы будете использовать полученную информацию в целях защиты права ребенка на безопасное детство, никаких нарушений закона нет.
Вывод:
Международные акты и законодательство РФ закрепляют за родителем обязанность защищать права ребенка и право самостоятельно определять порядок такой защиты. В целях обеспечения безопасности ребенка родители вправе использовать любые методы контроля и воспитания в рамках разумного, в частности устанавливать на телефон ребенка программу “Где мои дети” . Привлечение к ответственности возможно лишь если родитель очевидно злоупотребляет правом.
Понравилась статья? Ставьте палец вверх и подписывайтесь, чтобы не пропустить свежие новости 🙂
Источник: dzen.ru
«Алия, ну выступи. Ты же можешь»: Мустафина — о «кошмарных» снах, тренерской карьере и мышечной массе
Гимнастке лучше быть сильной, нежели худой. Такое мнение высказала в интервью RT двукратная олимпийская чемпионка в соревнованиях на брусьях Алия Мустафина. По её словам, вес вообще не является проблемой для спортсмена, если мышцы хорошо проработаны. Также она призналась, что никогда не расстраивалась из-за конкуренции, вспомнила о внезапном телефонном звонке, изменившем её жизнь, и объяснила, почему не считает нужным заставлять спортсменов тренироваться.
«Ушла в тренерскую работу не из-за развода»
— Одно из ваших интервью времён спортивной карьеры называлось «Я слишком люблю детей, чтобы быть тренером». Тем не менее вы сейчас возглавляете в женской гимнастике молодёжную команду страны и, судя по всему, вам это очень нравится.
— Мне действительно безумно нравится тренировать. Во-первых, потому что получается. А во-вторых, похоже, это действительно моё. Меня понимают дети, мне удаётся найти к каждому из них подход, объяснять даже одинаковые ошибки разными словами, чтобы все понимали, чего именно я хочу от них добиться.
— Ваши коллеги уже успели рассказать мне историю, как однажды утром перед тем, как отправиться в зал, вы выглянули в окно, а там.
— Да, было такое. Дети прямо на асфальте написали: «Алия Фархатовна, мы вас любим!» Естественно, мне было безумно приятно.
Также по теме
«Никуда не собираюсь уезжать из России»: Рылов о возросшей популярности, мышечной структуре и олимпийской эстафете
Далеко не всегда люди готовы рисковать своей популярностью, положением или карьерой и искренне высказываться, не опасаясь каких-то.
— Мне почему-то казалось, что после спорта у вас в приоритете окажется семья, дети, какая-то совершенно неспортивная жизнь. Тем более что вы действительно, насколько помню, не были расположены к тому, чтобы стать тренером. В какой момент приоритеты сменились?
— Я тогда не работала, больше года сидела с ребёнком дома, и в один из дней мне достаточно неожиданно позвонила наш старший тренер Валентина Александровна Родионенко и сказала, что они с Андреем Фёдоровичем (Родионенко, главный тренер сборной России. — RT) очень хотят, чтобы я возглавила молодёжную команду. Я сначала очень сильно сомневалась, переживала.
Опыта ведь никакого не было. С другой стороны, как раз тогда я задумалась: почему бы не попробовать? Хотя бы для того, чтобы понять, хочу я этим заниматься или нет. Попробовала. Втянулась.
— Решение как-то было связано с тем, что вы расстались с мужем?
— Нет. Мы с Алексеем развелись гораздо раньше, ещё когда я тренировалась. Так что мой уход в тренерскую профессию точно не был продиктован желанием уйти от каких-то личных проблем.
— Пытались понять, почему из всех возможных кандидатов на работу с молодёжной командой супруги Родионенко выбрали вас?
— Тренеров подкупило, во-первых, то, что я много лет тренировалась на их глазах, причём тренировалась в довольно-таки взрослом возрасте. Уже тогда я постоянно помогала всем девчонкам. Плюс наши руководители изначально хотели, чтобы в команде был молодой, свежий взгляд, который, по их мнению, всегда полезен.
— Соглашусь. Но та же Валентина Александровна — достаточно авторитарный человек, и я прекрасно помню, под каким давлением вы находились, когда ваш тренер Александр Александров из-за конфликта с руководством был вынужден уйти из сборной. Абстрагироваться от тех воспоминаний было сложно?
— На самом деле я не воспринимала всё, что происходило вокруг меня, как какое-то давление. В зале я просто делала своё дело, тренировалась.
Когда же в команде появлялись какие-то новые девочки, у меня не было по отношению к ним никакой ревности. Была просто цель доказать, что я не слабее, чем кто-то другой. Поэтому вообще не видела в действиях тренеров какого-то негатива по отношению к себе. Соответственно, и после спорта не было никаких обид и мыслей, что с кем-то я хочу работать, а с кем-то нет.
— Насколько вы свободны в своих действиях сейчас?
— Если у меня возникают какие-то профессиональные вопросы, я всегда могу обратиться к той же Валентине Александровне за советом. Какие-то важные моменты мы, разумеется, обсуждаем вместе с ней и Андреем Фёдоровичем. Но в ежедневной работе со спортсменами нет такого, что я что-то делаю именно потому, что мне сказали так делать. В этом плане я сама принимаю решения. Более того, этот момент мы обговаривали изначально.
— Внутренние тренерские амбиции в вас уже проснулись или пока работа воспринимается как сплошное удовольствие без каких бы то ни было конкретных целей и обязательств?
— Цели, безусловно, есть, как и амбиции, но и удовольствие тоже. Единственная проблема, что нет международных стартов. Соответственно, невозможно сравнить себя с мировыми лидерами, увидеть, в какую сторону и насколько активно мы двигаемся.
— Но ведь лидерами, если судить по результатам последней Олимпиады, были мы сами?
— Всё равно не хватает конкуренции. Если говорить о тренировках, о выступлениях на внутренних соревнованиях, прогресс у девочек просто колоссальный. Да, я смотрела юношеское первенство мира. Да, я не постесняюсь сказать, что, если бы мы поехали с нашими детьми на этот турнир, равных нам бы не было. Но это всё сослагательное наклонение, как ни крути.
В этом плане работать немножечко сложно.
«Гимнастке важно быть сильной, а не худой»
— В своё время, насколько помню, у вас были одни из самых технически насыщенных программ на брусьях.
— На Играх в Лондоне — нет. В Рио — да. И то лишь потому, что я за две недели до соревнований сумела выучить новые элементы.
— Комбинации, которые сейчас делают ваши подопечные, сложнее?
— Та комбинация, которую я делала на брусьях в Рио, сейчас считается уже базовой. То есть, если девочка исполняет этот набор элементов при переходе во взрослую команду, значит, брусья у неё неплохие. Но есть спортсменки, которые делают более сложные вещи.
— Юниорская команда — это ещё и пубертат. Нужно ли пытаться довести спортсменок до максимального уровня сложности, пока они не начали расти и оформляться?
— Такая задача у нас есть. Я всегда говорю: пока ребёнок маленький, пока он не начал взрослеть, пока он лёгкий, надо учить абсолютно все элементы. Да, возможно, до пубертата это будет одна комбинация, а после — совсем другая, но в любом случае гимнастка будет уметь всё.
Также по теме
«Пилила долго, все руки были в мозолях»: Ахатова — о работе с ложами, ошибках во время стрельбы и «маленькой смерти»
Одна из главных ошибок биатлонистов при стрельбе стоя — отсутствие фазы удержания в момент обработки спуска, заявила в интервью RT.
Если вспомнить мой собственный опыт, мне было 18 лет, когда я выступала на первых Олимпийских играх. Получилось так, что пик моего взросления пришёлся на более ранний период, когда я почти год восстанавливалась после травмы. Я тогда сильно поправилась, но при этом всё равно работала, работала, работала и работала. И вернулась в зал уже не маленькой девочкой, а взрослым человеком.
— Было сложно переносить прежние детские навыки на взрослое тело?
— Нет. Но это как раз потому, что у меня с детства была хорошая база элементов. Вспомнить и восстановить их оказалось намного проще, чем учить что-то новое.
— И ведь вы никогда не выглядели чрезмерно худенькой на помосте.
— Я была очень сильная. То есть весь мой вес, даже если он кому-то казался излишне большим, составляли очень хорошо проработанные мышцы. Поэтому мне было легко, даже когда при росте 163 см я выступала с весом 57—58 кг. Я бы даже сказала, что быть в гимнастике сильной лучше, чем быть худой. Надо же своё тело таскать и переворачивать.
— В гимнастическом зале вы тренер-наблюдатель или тренер-практик?
— Наверное, больше практик.
Да, у нас есть очень классные специалисты, но всё равно приходится так или иначе работать на всех снарядах. Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше. Плюс я сейчас полностью веду бревно. Это, конечно, безумно тяжело, мне очень не хватает специалиста на этом снаряде.
— Не успеваете справляться в одиночку?
— Реально не успеваю. Потому что есть ещё три вида многоборья. Если кто-то сдаёт комбинацию в другом конце зала, я, работая на бревне, должна успеть одновременно посмотреть в обе стороны и подметить все ошибки.
— Кричать на детей приходится?
— Вообще у нас с ними достаточно доверительные, честные отношения. Они и без криков прекрасно понимают, кто здесь тренер, а кто спортсмен. При этом вне зала мы всегда можем пообщаться на разные темы, посмеяться. Мне кажется, это хорошо.
В отношении работы у меня давно сложилась определённая собственная позиция. Если у спортсмена что-то не получается, ты сначала себя спроси: а всё ли ты сделал для того, чтобы у него получилось? Все ли ошибки увидел и объяснил, все ли подходы нашёл. Я, как правило, вообще не кричу в зале, но могу очень громко что-то сказать, когда вижу, что кто-то конкретно тупит.
Когда, допустим, девочки делают подкачку и забыли, на какие станции им идти. Громкий голос в этом плане действует хорошо.
Также по теме
«Устанавливать рекорды мира нам никто не запретит»: Попов о решениях МОК, бассейне в Екатеринбурге и школе своего имени
Всё происходящее с россиянами в мировом спорте выглядит диковато хотя бы потому, что никак не вписывается в рамки хартии. Об этом в.
— Когда почти десять лет назад вы сказали, что слишком любите детей, чтобы быть тренером, я была уверена, что в тот момент вы переживали свой собственный и не всегда позитивный опыт. Когда тренеры постоянно орали на спортсменов, оскорбляли, топали ногами, отнимали еду.
— Да и поколачивали иногда. Понятно, что такое было давно, ещё до того, как я попала в сборную, но мне тоже попадались очень жёсткие детские тренеры, глядя на которых я очень хорошо понимала, что сама так не хочу.
— Но ведь в гимнастике долгое время считалось, что иначе не сделать результат.
— А кто-нибудь пробовал иначе? Мы пробуем.
— Согласитесь, что родители, как правило, воспитывают своих детей так, как воспитывали их самих. Если кого-то колошматили за любую провинность, велика вероятность, что со временем человек точно так же начнёт шлепать своего ребёнка. Тренерская работа, полагаю, устроена аналогичным образом.
— Наверное, многое зависит от того, какие примеры перед глазами. Я стала задумываться об этом, когда после Игр в Лондоне мы начали работать с Евгением Гребёнкиным. Совсем недавно вспоминали его с Ксюшей Афанасьевой.
Она сейчас работает у нас в команде хореографом, а про Гребёнкина сказала: «Это человек, из-за которого я полюбила гимнастику, хотя всю свою сознательную жизнь её ненавидела». Евгений Анатольевич никогда не кричал на нас, не заставлял, а долго и терпеливо объяснял, почему надо так, а не иначе. Вот тогда-то у нас в мозгах и началась очень сильная перестройка.
«Политиком точно не смогла бы стать»
— Свою собственную карьеру вспоминаете как абсолютно удачную или как недосказанную?
— Ни о чём не жалею — это главное. Во-первых, много чего выиграла, во-вторых, перестала скачивать плохое. То есть какая бы ни была ситуация, я выбирала из неё плюсы и о них думала. Так что всё сложилось абсолютно удачно.
— А о чём мечтаете сейчас?
— Чтобы как можно больше хороших детей было в гимнастике. Чтобы было из кого выбирать, кого тренировать. Чтобы они между собой соперничали. Чтобы это было интересно. Ну и, естественно, очень хочется уже международных соревнований.
Я иногда сижу и думаю: вот есть у нас девочки 2008 года рождения, у которых сейчас был бы совершенно реальный шанс попасть в основную команду и поехать на Игры в Париж. А если Олимпиады не будет? Чтобы дождаться следующих Игр — это ещё четыре года работы, а что такое четыре года в гимнастике? Всё, ты уже старый.
Поэтому мы пытаемся не натаскивать своих спортсменок на сиюминутный результат, а привить им любовь к тому, что они делают. Чтобы и в 20 лет им было интересно и кайфово тренироваться.
— Мне абсолютно понятно, почему огромное количество девочек идёт в фигурное катание. Вид спорта несколько лет на слуху, все хотят быть как Алина Загитова или Александра Трусова. Но гимнастика всегда была достаточно камерным видом спорта. Дети, которые сейчас приходят в гимнастику, понимают, зачем это им нужно?
— Мне кажется, да. Сначала это просто игра, потом, когда они попадают к нам в руки, мы стараемся сделать всё возможное, чтобы продолжать поддерживать интерес к тренировкам. Сейчас все наши дети кайфуют от сборов, поголовно хотят приехать ещё и ещё, хотят тренироваться. Считаю, что это уже хорошо.
— В сравнении с вашим поколением дети стали другими?
— Они современные. У них другое воспитание, другая музыка, другие интересы. Один интернет чего стоит с тиктоками и всем прочим.
— Надеюсь, селфи на бревне они в ходе тренировки не делают?
— Нет, в этом плане у нас всё строго. Я постоянно твержу: если ты делом занимаешься, должен заниматься им на 100%. Понятно, что бывает, кто-то ленится или не хочет что-то делать, не напрягается особо, но даже в этих случаях я девочек не ругаю. Просто подзываю к себе и объясняю, что мне не надо, чтобы они занимались гимнастикой через не хочу.
Слишком хорошо знаю: если ты сам не хочешь — тебя никто никогда не заставит. И такой маленький пример привожу. Спрашиваю: «Если ты в туалет хочешь, ты же бежишь туда со всех ног? Так и здесь: если ты по-настоящему будешь хотеть заниматься гимнастикой, ты будешь идти и делать». Все задумываются.
Также по теме
«Искать, где могло бы быть лучше, мне точно незачем»: Рязанова о работе со Шпильбандом, смене партнёров и крушении рамок
Зарабатывать, катаясь в шоу, намного проще, чем быть тренером. Такое мнение выразила в интервью RT вице-чемпионка России в танцах на.
— Видела в каком-то видео, как вы водите по бревну свою дочь. Она всё время с вами?
— Алиса приезжала пару раз со мной на сбор. Такое бывает только в те моменты, когда родителей нет в Москве. Вот тогда я забираю дочку на «Круглое». Потом отвожу обратно, и ребёнком снова занимаются родители.
— Комплекса вины не испытываете по этому поводу?
— У нас с мамой как-то изначально сложилась договорённость на этот счёт, когда я ещё тренировалась. Помню, уже беременная спросила: «Мам, ты будешь сидеть с моим ребёнком?» Она говорит: «Конечно, буду». Ответила: «Ну хорошо, тогда я буду работать».
— Много лет назад на Олимпиаде в Атланте я стала свидетелем того, как совсем молодой борец Вадик Богиев выиграл золотую медаль и прямо на ковре объявил, что завершает карьеру. Мне он тогда сказал: «Жизнь — это то, что происходит вокруг, пока мы строим другие планы. Не хочу, чтобы моя жизнь проходила мимо». Что заставляет вас, молодую интересную женщину, которая завоевала в спорте всё, что только было возможно, ограничивать собственную жизнь достаточно узкими рамками «Озера Круглого»?
— Наверное, всё-таки это любовь к детям. Я действительно настолько их всех люблю, настолько хочу помочь им, дать как можно больше, что меня это заводит, что ли.
— А времени на себя хватает? Не тянет хотя бы иногда выбраться за границы профессии, условно говоря?
— Сейчас точно нет. Да и на свою жизнь я пока не жалуюсь, меня в ней всё устраивает абсолютно. Я настолько сильно хотела отдохнуть, когда закончила выступать, что целый год с огромным удовольствием пробыла дома и даже не пыталась искать новую работу. Переключилась на совершенно другие заботы, полностью отошла от спорта. Наверное, так было надо для того, чтобы уже абсолютно сознательно принять решение снова вернуться в зал.
— За это время вам не предлагали уйти в политику, в какие-то общественные организации, стать депутатом, например?
— Кем-кем, но депутатом точно нет. Папа сказал, что с моим характером и гипертрофированным чувством справедливости меня выгонят оттуда очень быстро.
— Ваш спортивный век пришёлся на период, когда в гимнастике было очень много выдающихся фигур. Кто из них, в вашем представлении, реально изменил этот вид спорта?
— Светлана Хоркина, Алексей Немов и, наверное, поколение Михаила Воронина, Николая Андрианова, Александра Дитятина. Выделить кого-то одного не могу, но, думаю, именно то, ещё советское поколение дало очень большой толчок для развития мировой гимнастики. Плюс наши совершенно выдающиеся тренеры.
Результат — это ведь всегда совокупность усилий. Невозможно разделить, что вот здесь, например, спортивный успех, а здесь — тренерский. Просто тренеров всегда меньше. Сейчас в этой профессии вообще работают только фанаты своего дела. Я ведь примерно знаю, сколько получают тренеры в регионах.
Знаю, чего им стоит приехать на сбор, ведь каждый такой приезд — это сразу минус зарплата. И всё равно люди приезжают, живут своими спортсменами, живут гимнастикой. Я не исключение.
— По ночам вам собственные выступления снятся?
— К счастью, нет. Сейчас чаще снится, что мы приезжаем на какие-нибудь соревнования, где внезапно выясняется, что кто-то не может выступать, заболел или не доехал. И тренеры идут ко мне: «Алия, ну выступи. Ты же можешь. »
Ошибка в тексте? Выделите её и нажмите «Ctrl + Enter»
- Царёва первой из российских легкоатлетов выполнила квалификационный норматив на Олимпиаду
- Легкоатлет Лысенко выполнил олимпийский норматив и повторил лучший результат сезона в мире
- Чен: Родченков решил заработать денег на своей идиотской истории про допинг
- Немов назвал российских гимнастов сильнейшими в мире на данный момент
- Экоактивисты с баннерами вышли на беговую дорожку во время этапа Бриллиантовой лиги
Источник: russian.rt.com
«Женись, плодись, подчиняйся». Зачем в школьную программу ввели курс семьеведения и нужен ли он детям
О чем говорится в статье:
- «Вари борщи, рожай детей»
- Если надо, учитель сделает
- Нужный предмет с неправильным названием
Обновлённый учебник по обществознанию разрабатывали в течение трёх лет. По мнению властей, семьеведение необходимо, чтобы исправить печальную статистику по количеству разводов в России. Согласно данным единой межведомственной информационно-статистической системы, в 2020 году в стране распалось 73% браков. 30 лет назад этот показатель составлял всего 42%, а 70 лет назад – только 4%.
По статистике, чаще всего разводятся в Сахалинской, Магаданской и Калининградской областях: там на 10 тысяч человек приходится более 50 распавшихся пар. Самые крепкие семьи в Ингушетии и Чечне: на 10 тысяч человек – только 10 разводов.
В Минпросвещения заверяют, что главная задача нового школьного курса – утверждение семейных ценностей. К тому же защита семьи, института брака как союза мужчины и женщины, создание условий для достойного воспитания детей в семье закреплены законодательно в статье 72 новоиспечённой Конституции России.
«Вари борщи, рожай детей»
Один из кировских учителей истории и обществознания Анатолий (имя изменено) рассказал, что в существующих школьных учебниках по обществознанию тема «Семья» уже присутствует. Так, например, в учебниках 6-го класса подробно рассказывается об отношениях и семейном бюджете.
По мнению специалиста, если в рамках учебного курса будут рассматривать понятие семьи как ячейки общества, рассказывать о необходимости взаимной поддержки, помощи, возможных семейных доходах и расходах при участии сексологов, психологов и юристов, то это вполне нормально.
– Было бы здорово, если бы в этом курсе было вообще всё: начиная от полового воспитания и заканчивая какими-то правовыми аспектами брака. Например, брачный контракт, Семейный кодекс, права и обязанности супругов, воспитание детей, развод, алименты. Достаточно даже говорить об этом вкратце, обзорно, чтобы для детей в будущем это не было каким-то открытием, – уверен Анатолий. – Тут же можно затронуть темы о поиске компромиссов, как сохранить отношения и семью, о ЗППП и немного о морали, потому что современные подростки про секс знают всё, но мало знают о венерических заболеваниях, контрацепции, физиологии, беременности. Они освоили практику, а теорию – нет.
За внедрение семьеведения боролись сразу несколько организаций: Национальная родительская ассоциация, Фонд апостола Андрея Первозванного и Российская академия образования. В 2019 году Фонд Андрея Первозванного пытался навязать школьникам учебник, в котором есть темы «Иерархичность семейных отношений», «Главенство мужа», «Святые семейства, святые покровители семьи», «Жизнь – дар Божий».
– Все перечисленные выше «товарищи» обычно ратуют за средневековье: вари борщи, рожай детей и всё в таком ключе. Даже взрослые люди уже от такого отходят, не говоря про подростков, им это вообще дико, – считает Анатолий.
Мужчина уверен, что главная задача школы – это воспитание, но без участия церкви и прочих религиозных организаций. Он также считает, что успех семьеведения во многом зависит от позиции учителя:
– Кое-что можно добавить в обход программы, кое-что убрать. В любом случае это должен быть светский, современный гуманитарный и гуманистический подход, а не мракобесие из разряда «женись, плодись, подчиняйся». Но, зная наш традиционный подход, всё превратится в Домострой, – не сомневается учитель.
Фото: postupi.online
Если надо, учитель сделает
Учитель обществознания и права Яна родом из Кирова, но уже 7 лет работает педагогом в одной из петербургских школ. За время преподавания в школе девушка столкнулась с многочисленными изменениями в программе и в приоритетах образования.
– Например, в 5 классе обществознание вынесли во внеурочную сетку и заменили Основами духовно-нравственной культуры народов России (ОДНКНР). Преподавание истории сменилось с концентрической системы, при которой всю историю проходят дважды, на линейную, где курс растягивается на 5–11 классы. Изменения ценностей и приоритетов, диктуемые государством, меняют и учебную нагрузку по предметам, – отметила Яна.
Учитель также рассказала, что несколько лет назад на одном из совещаний уже слышала разговоры о внедрении семьеведения в школьную программу. По словам девушки, тогда никто не отнёсся к этому предложению серьёзно, «хотя и ОДНКНР когда-то никто не ожидал».
Яна не отрицает важность проблемы кризиса института семьи, которая актуальна в обществе уже не одно десятилетие. Но девушку также беспокоит, что́ именно будет включать этот курс и кто должен его преподавать.
– Нам однозначно сказали: преподавать будут учителя обществознания, ведь тема семьи поднимается в нашей учебной дисциплине в каждом классе. Мы изучаем роль семьи, семейный бюджет, семейное право, функции семьи, классификации, проблемы, то есть всё это в учебном плане по предмету уже есть. Насколько же целесообразно тогда вводить целый курс подобных тем? И можно ли вообще избежать развала института семьи и брака, введя школьный предмет? На мой взгляд, нет, – считает учитель.
Фото: edu.gov.ru
Девушка уверена, что любой предмет можно интересно преподавать и формировать какие-либо умения, используя весь методический и содержательный потенциал.
– Но представим: вот я 27-летняя незамужняя учительница буду рассказывать детям, как нужно строить семью или, что пожалуй ещё лучше, мои коллеги с двумя разводами за плечами, воспитывающие в одиночку детей. Они могут скорее сказать, как не нужно этого делать. Научить распределять обязанности по дому должна семья, любви и заботе – тоже. Школа должна учить совсем другим вещам, – считает Яна.
Девушка закончила школу 11 лет назад, и в то время ученикам никто не говорил, как правильно жить, как создавать семью и нужно ли её создавать вообще. Девушка отметила, что не видит в таких разговорах большой необходимости.
– Однако не говорили нам и много других вещей, которые в разы актуальнее для школьников, чем вопросы семьеведения: контрацепция, насилие, половая жизнь, ЗППП. Все мои старшеклассники при изучении современной семьи задают вопросы: где наше половое воспитание? почему нам не объясняют элементарных вещей? Учит улица, интернет и программы в стиле «Беременна в 16».
Стоит задуматься: ранние беременности, аборты, браки «по залёту», ВИЧ – более опасные явления, от которых детей нужно максимально защитить, – говорит девушка. – Но учитель на то и учитель: надо – сделает. И у меня уже есть идеи классных уроков по семьеведению, если всё-таки придётся его преподавать. Заодно подумаю, нужно ли мне самой выходить замуж.
Нужный предмет с неправильным названием
Если мнения учителей более менее схожи – оба считают, что курс семьеведения не может существовать в рамках современной школы, то взгляды учеников и родителей разделились.
Мама девятиклассника Светлана считает, что старшеклассников лучше учить финансовой грамотности и рассказывать о разнообразии профессий:
– Такие мысли для меня актуальны, потому что мой сын на пороге выпуска из школы. И его собственная семья для меня пока второстепенна.
Фото: mel.fm
А вот папа одиннадцатиклассника Александр (имя изменено) считает, что курс нужный, но получил какое-то неправильное название.
– Семьеведение звучит как «посуду мыть, прибираться, утюжить, стирать». Как можно назвать курс «семьеведение», когда это необязательно зарегистрированная семья? В нашем старом школьном курсе это называлось «ячейка общества», наша учительница всегда говорила: чтобы завести семью, мужчина должен заработать денежку и научиться думать о будущем, – вспоминает Александр.
Мужчина также уверен, что в рамках уроков детям стоило бы рассказывать о взаимопонимании и взаимоподдержке между супругами:
– А это ваше семьеведение звучит как «семя введение»: посадил семечку – и был таков. А нужно учить тому, что в семейной жизни важно уступать и заботиться друг о друге. Особенно когда дети пойдут, а не вот это: «не буду помогать, я мужик – я работаю и устаю, и вообще это ты родила». Семья – это ответственность для обоих.
Фото: edu.gov.ru
Ученик девятого класса Роман думает, что курс по семьеведению будет также бесполезен и не интересен для учеников, как и курс регионоведения в его школе. Также молодой человек считает, что тема семьи достаточно раскрыта в комплексе школьных предметов:
– Про регистрацию брака, про разводы у нас и без отдельного курса рассказывают на уроках обществознания. Информацию о репродуктивной стороне семьи нам преподают на биологии. Про виды защиты нам рассказывают на ОБЖ. Хоть в обществознание, хоть куда воткните, у нас это и так в каждом предмете почти есть.
В свою очередь Елизавета Трушкова, ученица 11 класса Вятского технического лицея, считает, что курс семьеведения будет полезен для её сверстников и других подрастающих поколений.
– Мне кажется, этот курс будет включать в себя такие аспекты, как семейный бюджет, растраты семьи, как вести себя молодому родителю, что лучше – гражданский или юридический брак. Или, к примеру, уверены ли вы в том, что именно с этим человеком вы хотите заключить брак.
Девушка также отметила, что современным школьникам необходим и курс полового воспитания. Но, по мнению Елизаветы, будет лучше, если его будет вести школьный психолог или классный руководитель.
– Думаю, что в рамках урока обществознания или биологии даже в старших классах многие подростки этого не поймут. И вообще намного лучше, если об этом будут говорить родители детям, нежели учителя.
Источник: kirov-portal.ru