Еще философы и врачи Древней Греции спорили о том, является ли старение болезнью, или это просто естественный процесс. В сборнике сочинений «Корпус Гиппократа» утверждалось, что старение необратимо приводит к слабости, утрате различных способностей и в конечном счете к смерти – т.е. греки рассматривали это как прогрессирующую и неизлечимую болезнь.
Позже римский врач Гален оспорил это мнение. Он считал, что заболевания являются отклонением от нормальной жизнедеятельности, в то время как старение – универсальный процесс, поэтом его скорее можно отнести к естественному течению жизни, чем к заболеванию.
Эти две точки зрения формируют два полюса вечного вопроса, ответ на который до сих пор так и не появился.
Но в отличие от Галена и Гиппократа, современные ученые имеют намного больше представлений о старении и биологических процессах, лежащих в его основе. Пример этого – легендарная биологическая работа о ключевых признаках старения ( перевод на русский язык ).
Девушка с преждевременным старением: Алеся | Быть молодым
Концепция клеточного старения является важным аргументом в этом неразрешимом споре.
Когда клетки вступают в период физиологического старения, они начинают высвобождать различные воспалительные факторы и ферменты, разрушающие ткани, вокруг которых они находятся. Иммунные клетки, в свою очередь, находят этих «стареющих вредителей» и уничтожают. Но если работа иммунной системы нарушается, то стареющие клетки начинают накапливаться и все сильнее изменять окружающие ткани, вызывая старение организма в целом и возрастные заболевания в частности.
Клеточное старение происходит постоянно и во многих тканях. Но скопление стареющих клеток кожи , вызывающих морщины, почему-то привычно называть «естественным процессом», а скопление таковых в сосудах и последствия этой деятельности мы называем сердечно-сосудистыми заболеваниями.
Беспорядок в классификации
Примерно с XIX века весь медицинский мир пользуется специально разработанной Международной классификацией болезней (МКБ). Она разрабатывается Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) и позволяет универсально и на одном языке кодов распределять медицинские диагнозы и процедуры.
Некоторые ученые предлагают внести изменения в современную МКБ. По их мнению, в ней должны быть представлены и учтены все категории заболеваний, связанные со старением. В настоящее время такой систематизации не существует.
Например, в 10-рй версии МКБ появился диагноз саркопения – возрастное дегенеративное изменение скелетной мускулатуры. Однако подобных диагнозов не существует для многих внутренних органов.
Таким образом, одни возрастные состояния классифицированы и учтены, в то время как другие не взяты во внимание и забыты. Это означает, что для каких-то заболеваний может быть упущено и лечение.
Диета и физические упражнения могут быть во многом эффективны для замедления старения. Но есть отдельные группы ученых, разрабатывающих фундаментальные препараты, которые могли бы предотвращать или даже обращать вспять некоторые из процессов клеточного старения. Некоторые из них даже вступают в клинические исследования , т.е. испытания эффективности и безопасности на людях.
Наблюдатель. Старость, как излечимая болезнь
Но если некоторые заболевания не учтены в МКБ, то их лечение тоже невозможно. Нет болезни – нет лечения.
МКБ регулярно обновляется и расширяется вместе с изменениями в научно-медицинском прогрессе. Следующее такое издание планируется выпустить 1 января 2022 года.
Будем надеяться, что ВОЗ учтет предложения ученых-медиков и биологов по классификации заболеваний, связанных со старением.
Источник: dzen.ru
Почему старение – это болезнь?
Еще философы и врачи Древней Греции спорили о том, является ли старение болезнью, или это просто естественный процесс. В сборнике сочинений «Корпус Гиппократа» утверждалось, что старение необратимо приводит к слабости, утрате различных способностей и в конечном счете к смерти – т.е. греки рассматривали это как прогрессирующую и неизлечимую болезнь.
Позже римский врач Гален оспорил это мнение. Он считал, что заболевания являются отклонением от нормальной жизнедеятельности, в то время как старение – универсальный процесс, поэтому его скорее можно отнести к естественному течению жизни, чем к заболеванию.
Эти две точки зрения формируют два полюса вечного вопроса, ответ на который до сих пор так и не появился.
Но в отличие от Галена и Гиппократа, современные ученые имеют намного больше представлений о старении и биологических процессах, лежащих в его основе. Пример этого – легендарная биологическая работа о ключевых признаках старения (перевод на русский язык).
Концепция клеточного старения
Концепция клеточного старения является важным аргументом в этом неразрешимом споре.
Когда клетки вступают в период физиологического старения, они начинают высвобождать различные воспалительные факторы и ферменты, разрушающие ткани, вокруг которых они находятся. Иммунные клетки, в свою очередь, находят этих «стареющих вредителей» и уничтожают. Но если работа иммунной системы нарушается, то стареющие клетки начинают накапливаться и все сильнее изменять окружающие ткани, вызывая старение организма в целом и возрастные заболевания в частности.
Клеточное старение происходит постоянно и во многих тканях. Но скопление стареющих клеток кожи, вызывающих морщины, почему-то привычно называть «естественным процессом», а скопление таковых в сосудах и последствия этой деятельности мы называем сердечно-сосудистыми заболеваниями.
Беспорядок в классификации
Примерно с XIX века весь медицинский мир пользуется специально разработанной Международной классификацией болезней (МКБ). Она разрабатывается Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) и позволяет универсально и на одном языке кодов распределять медицинские диагнозы и процедуры.
Некоторые ученые предлагают внести изменения в современную МКБ. По их мнению, в ней должны быть представлены и учтены все категории заболеваний, связанные со старением. В настоящее время такой систематизации не существует.
Например, в 10-рй версии МКБ появился диагноз саркопения – возрастное дегенеративное изменение скелетной мускулатуры. Однако подобных диагнозов не существует для многих внутренних органов.
Таким образом, одни возрастные состояния классифицированы и учтены, в то время как другие не взяты во внимание и забыты. Это означает, что для каких-то заболеваний может быть упущено и лечение.
Диета и физические упражнения могут быть во многом эффективны для замедления старения. Но есть отдельные группы ученых, разрабатывающих фундаментальные препараты, которые могли бы предотвращать или даже обращать вспять некоторые из процессов клеточного старения. Некоторые из них даже вступают в клинические исследования, т.е. испытания эффективности и безопасности на людях.
Но если некоторые заболевания не учтены в МКБ, то их лечение тоже невозможно. Нет болезни – нет лечения.
МКБ регулярно обновляется и расширяется вместе с изменениями в научно-медицинском прогрессе. Следующее такое издание планируется выпустить 1 января 2022 года.
Будем надеяться, что ВОЗ учтет предложения ученых-медиков и биологов по классификации заболеваний, связанных со старением.
Оригинальная статья с нашего канала на Яндекс.Дзен.
Источник: www.lvrach.ru
Программа нестарения
Почему одни люди до преклонных лет бодры и полны сил, а другие — нет? Что такое старение — болезнь, которую можно лечить или эволюционная программа, бороться с которой бесполезно? Об этом рассуждает Алексей Чуров, кандидат биологических наук, иммунолог, директор Института изучения старения Российского геронтологического научно-клинического центра РНИМУ им. Н. И. Пирогова.
Фото: Sumit Saharkar/Unsplash.com.
— Алексей, Институт изучения старения, как я понимаю, совсем молодой. Какие у него цели и задачи?
— Институт был создан в рамках программы «Приоритет 2030» — это программа государственной поддержки развития университетов. Научным руководителем этого проекта стала Ольга Ткачёва, главный внештатный гериатр Минздрава и член-корреспондент РАН. У нас в институте создано семь научных подразделений — шесть научных лабораторий и биобанк.
В основном мы занимаемся изучением фундаментальных вопросов старения: биологические исследования, исследования на клеточных моделях, изучение биоматериала пациентов-долгожителей. Институт молодой — он существует приблизительно полтора года. Но уже есть первые успехи.
— Удалось ли вам выяснить, почему мы стареем и почему у всех это проходит по-разному?
— Проблема старения обширна, сложно в рамках одного интервью ответить на этот вопрос, хотя именно этими вопросами занимаются наши подразделения — лаборатория генетики и эпигенетики старения, лаборатория старения мозга, лаборатория геропротекторов, биоинформатики и искусственного интеллекта, биомаркеров старения, клеточных механизмов старения.
Одно из наших ведущих направлений — разработка методов оценки биологического возраста, так называемых часов старения. Сейчас мы активно работаем в этом направлении. В Институте проходит исследование Russ Age, которое как раз и ставит своей целью понять, почему мы стареем по-разному и как можно оценить скорость старения. Это первое такого рода и масштаба исследование в России.
— Однако вы сказали о первых успехах…
— Да, в прошлом году у нас в лаборатории клеточных механизмов старения, которой руководит Константин Лямзаев, совместно с МГУ, была создана и протестирована группа препаратов, обладающих сенолитическими свойствами. Сенолитики — это вещества, которые избирательно уничтожают старые клетки организма. Это один из примеров тех успехов, которые нам удалось достичь буквально за год.
Кроме того, в Институте было разработано несколько видов часов старения: на основе оценки степени старения кровеносных сосудов, а также на основе параметров, полученных методом эхокардиографии.
— И всё-таки, старение — это неизбежный процесс или можно его как-то затормозить?
— Если очень грубо поделить всё научное сообщество, то есть две точки зрения на то, что такое старение в принципе. Одни учёные считают, что это универсальная болезнь, которую можно лечить. Но есть другая точка зрения — что старение запрограммированный, то есть неизбежный процесс. Также существует множество теорий старения. Это и теория возникновения мутаций, и так называемая эпигенетическая теория старения, и теория, связанная с укорочением теломер — концов хромосом, которые сокращаются с каждым делением клетки.
— А к какой точке зрения склоняетесь вы?
— Как раз теломерная теория изначально была очень многообещающей, так как объясняла старение потерей способности клеток к делению. Однако она не может объяснить некоторые важные аспекты старения. Да и открытие фермента теломеразы, существование которого недавно ушедший из жизни Алексей Оловников теоретически предсказал, только добавило вопросов. Впоследствии сам Оловников от этой теории в её первоначальном виде отказался.
Алексей Чуров, кандидат биологических наук, иммунолог, директор Института изучения старения Российского геронтологического научно-клинического центра ФГАОУ ВО РНИМУ им. Н.И. Пирогова. Фото из личного архива.
Ни одна теория на сегодняшний день не может объяснить старение в целом. До недавнего времени я придерживался первой концепции, согласно которой старение — это заболевание. Сейчас я считаю, что истина где-то между этими двумя концепциями. Дело в том, что разные органы и системы нашего организма стареют по-разному, некоторые из них — по определенным биологическим программам.
Например, головной мозг — это иммунопривилегированный орган, защищённый гематоэнцефалическим барьером, куда не попадают иммунные клетки. Это накладывает определённые ограничения на то, как эта часть организма стареет.
Иммунная система имеет свои особенности функционирования, в частности, тимус, в котором происходит селекция Т-лимфоцитов, подвергается инволюции с определённого возраста. Этот процесс совершенно точно идёт по заданной программе. Угасание функции тимуса связано с возникновением заболеваний и напрямую влияет на скорость старения.
— Вы сказали, что мозг стареет иначе, чем все остальные системы организма. Почему у одних он стареет достаточно рано, и люди страдают нейродегенеративными заболеваниями, а у других сохраняется высокая работоспособность, ясность ума и свежесть памяти до преклонных лет?
— Если коротко, любое заболевание во многом определяется генетически. Люди, сохраняющие когнитивные способности до 90–100 лет, родились с такими генетическими задатками. Те же, у кого рано отмечаются когнитивные нарушения, ассоциированы с определёнными полиморфизмами, которые приводят к раннему нарушению когнитивного статуса.
Вообще, когнитивные нарушения, это, пожалуй, самая сложная для изучения область науки о старении. Например, болезнь Альцгеймера. Для неё в настоящее время не существует эффективной специфической терапии. Вся терапия, которой сейчас располагают врачи в мире, позволяет только немного затормозить развитие заболевания, но кардинально повлиять на патогенез сейчас невозможно. Это одна из самых сложных медицинских и социальных проблем, исследованием которой мы также заняты.
— Удалось ли вам понять, как устроены механизмы старения мозга?
— Лаборатория старения мозга — самая юная в нашем институте. Она открылась в нынешнем году. Сделать какие-то прорывные открытия мы пока не успели. Сейчас мы готовим к запуску проект, посвящённый этой проблеме, начинаем исследования в этой области.
Что же касается коллег, которые работают в Геронтологическом центре, — у нас есть опытные врачи-неврологи, которые давно занимаются этой проблемой в клиническом плане. Вместе с ними и другими учёными мы начинаем два больших проекта по старению мозга.
Первый проект мы проводим совместно с ведущими учёными Сколтеха — Филиппом Хайтовичем и Евгением Николаевым. В ходе исследования мы будем изучать у пациентов с болезнью Альцгеймера липидные и протеомные маркеры.
Второй проект проводится совместно с учёными из РНИМУ и Института биоорганической химии: Дмитрием Чудаковым и Ольгой Британовой. Он посвящён изучению на уровне единичных клеток лимфоцитов в спинномозговой жидкости (ликворе) и в крови пациентов с болезнью Альцгеймера.
Этот метод позволяет очень точно охарактеризовать каждую клетку в образце. Сопоставляя данные о клетках в ликворе и периферической крови, мы планируем узнать, какие клетки мигрируют в ликвор и обуславливают патогенез болезни Альцгеймера.
— Правильно ли я понимаю, что речь идёт о возможности ранней диагностики?
— Да. Оба проекта направлены на поиск диагностических биомаркеров.
— Вы говорили, что в вашем институте кроме лабораторий есть ещё и биобанк. А что в нём хранится и как это помогает исследованиям?
— Биобанк — важнейшая структура в Институте старения, где систематически собирается, хранится и исследуется биологический материал людей разного возраста, в том числе долгожителей, а также пациентов с разными возрастными заболеваниями. Сейчас в биобанке собран биоматериал от почти пяти тысяч людей. Это порядка 33 тысяч пробирок с кровью, плазмой, сывороткой. В дальнейшем мы планируем собирать клетки таких пациентов.
Образцы по проекту RussAge, хранящиеся в специальном морозильнике при температуре –80°C. Фото предоставлено Алексеем Чуровым.
И, конечно, биобанк — это источник важнейшей информации для всех наших исследований, как поисковых, так и фундаментальных. Это очень подробное, всестороннее клиническое описание, которое мы собираем и храним вместе с образцами. Также мы получаем дополнительную информацию в результате лабораторных исследований биоматериала. Наш биобанк, созданный на основе научно-клинического учреждения геронтологического профиля, действительно, уникален. С учётом клинического описания и всего банка данных, аналогов ему нет ни в нашей стране, ни в мире.
— У кого вы берёте эти образцы?
— Например, наше исследование Russ-Age, о котором я уже говорил, охватывает условно здоровых людей, разбитых на группы по пять лет, начиная с самого молодого возраста – от 18 лет – и до 90+. На данном этапе исследование в основном проводится в Москве и в Подмосковье. В ходе работы мы будем сравнивать образцы людей разных возрастных категорий, чтобы понять, какие тут имеются закономерности, чем отличаются образцы долгожителей от всех остальных возрастных групп.
Каталог с информацией о биоматериале, хранящемся в биобанке Института изучения старения. Фото предоставлено Алексеем Чуровым.
— Я буквально сегодня прочитала, что в ходе исследования микрофлоры кишечника долгожителей удалось выяснить, что она отличается исключительным разнообразием, причём там преобладают полезные микроорганизмы. У вас есть такие наблюдения?
— Действительно, микробиота кишечника является связующим звеном между факторами окружающей среды и здоровьем, модифицирует риски развития заболеваний во всех возрастных группах. Как раз сейчас у нас запускается проект по изучению микробиоты кишечника. Мы планируем в ближайшие полтора года собрать до 1000 образцов микробиоты и исследовать те особенности, о которых вы сказали. В этой работе мы будем создавать калькулятор биологического возраста на основе маркеров микробиоты.
— Однако есть ли у вас уже сейчас какие-то выводы, чем отличаются образцы обычных людей и долгожителей?
— Если мы говорим в целом, не о микробиоте, то, как правило, это маркеры, связанные с воспалением. С возрастом происходит увеличение уровня хронического воспаления, и общая тенденция заключается в том, что у людей старшего возраста уровень экспрессии таких маркеров увеличен.
— А что становится триггером для этих воспалительных процессов? Почему у долгожителей этот процесс идёт медленнее?
— Этого мы пока не знаем, но хотим выяснить. Вообще, воспаление — это центральное звено для всех процессов, так или иначе связанных со старением. Именно воспаление приводит к когнитивным нарушениям, старению сосудов и атеросклерозу, повышает риск онкологических заболеваний.
Точно на ваш вопрос ответить пока нельзя, но триггером может быть и увеличение с возрастом интенсивности аутоиммунных процессов, накопление ошибок в иммунной памяти, которые приводят к повышенному воспалительному ответу. Отчасти это связано с накоплением повреждений в макромолекулах, которые также становятся своеобразными внутренними антигенами, вызывающими повышенное воспаление. Но вот почему у долгожителей это происходит медленнее — одна из главных загадок на сегодня. Если мы это поймём, то, может быть, научимся на эти процессы влиять.
— А пока мы не научились на эти процессы влиять, можно ли что-то с этим сделать уже сейчас? Ведь все хотят жить дольше и болеть меньше.
— Если говорить об образе жизни, есть рекомендации, которые позволяют снизить уровень воспаления. Они известны, но мало кто им следует. В первую очередь я бы рекомендовал уделять большое внимание качеству сна — продолжительность сна должна составлять 8–9 часов в сутки в определённые часы, как правило — с 10 вечера до 7 утра.
Также важно питание — ограничение калорий, снижение количества белковой пищи и количества легко усваиваемых углеводов. Даже эти простые рекомендации способствуют снижению уровня воспаления в организме. Никаких вредных привычек, курения, необходимо много двигаться — и вы проживёте дольше и будете здоровее.
— А что с алкоголем? Одни говорят, что малая доза алкоголя полезна, другие — что безвредных доз не существует. Вы как считаете?
— Считаю, что безвредных доз алкоголя нет. Вряд ли алкоголь можно назвать полезным. Другое дело, что есть в жизни вещи, которые доставляют удовольствие, и отказывать себе во всём тоже неправильно.
- Роды ускоряют старение
- Когда ждать лекарства от старости?
- Растения против старения
- Холоднокровное старение
- Старение замедлили из кишечника
- В эпигенетических часах увидели причину старения
- Как иммунитет ускоряет старение
Источник: www.nkj.ru