30 декабря 1922 года на карте мира появилось новое государство — Союз Советских Социалистических Республик. Глубочайший за последние несколько веков политический кризис в России привел в 1917 году к ее развалу на десятки отдельных, номинально суверенных, государственных образований.
В процессе укрепления своей власти большевики искали формы — практически полезные новой власти и юридически корректные, привлекательные и убедительные хотя бы для части населения — политического объединения земель бывшей Российской империи. Работа по «собиранию земель» велась еще в ходе гражданской войны. После ее завершения юридически корректные формы стали важнее военных побед. Об образовании СССР — в материале РЕН ТВ.
Где и когда появились первые внутрироссийские границы
Первые внутрироссийские национальные границы появились в конце 1918–начале 1919 года с образованием Трудовой коммуны области немцев Поволжья и Башкирской АССР, к концу 1922 года в РСФСР было уже 19 автономных республик и областей, а также две трудовые коммуны, созданные по национальному принципу.
ПРАКТИКА ЗАГОВОРА. Большой документальный фильм
Национально-государственные образования соседствовали с административно-территориальными единицами, и те и другие обладали весьма слабо выраженной самостоятельностью.
Российская Федерация должна была, по замыслу ее основателей, стать моделью более крупного социалистического государства, позволяющей восстановить Российскую империю, распада которой в ходе революции избежать не удалось.
До середины 1918 года в качестве независимых государств существовали лишь две республики — РСФСР и Украина, затем возникло еще несколько.
Предпосылки создания единого государства
К 1922 году на территории бывшей Российской империи сложилось шесть республик: РСФСР, Украинская ССР, Белорусская ССР, Азербайджанская ССР, Армянская ССР и Грузинская ССР. В марте 1922 года возникла Закавказская Советская Федеративная Социалистическая Республика, в состав которой вошли Грузия, Армения и Азербайджан.
Их взаимодействие друг с другом определялось специальными договорами, предусматривавшими совместные меры по созданию единых вооруженных сил, денежной системы, внешней и внутренней политики, включая образование, делопроизводство, суд.
«Декларация прав народов России», принятая в 1917 году, гарантировала «равенство и суверенность народов», их право на «свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства». Тогда, в условиях распада Российской империи и стремления наций к самоопределению, большевики не рискнули реализовать план «единой интернациональной республики».
«Для нас важно не то, где проходит государственная граница, а то, чтобы сохранялся союз между трудящимися всех наций для борьбы с буржуазией каких угодно наций», — говорил Ленин.
Предпосылками создания единого государства послужило нахождение у власти большевиков и схожесть государственного устройства, а также общие экономические связи и перспективы появления единой системы внешней безопасности.
Вдохновенная программа мира и труда. Время. Эфир 15 июня 1974
Противостояние Ленина и Сталина
В августе 1922 года Политбюро ЦК РКП(б) создало комиссию для рассмотрения вопроса о взаимодействиях РСФСР и других советских республик. Решающую роль в ней играл Сталин, который был тогда наркомом по делам национальностей, а с апреля 1922 года — генсеком ЦК РКП(б).
Он разработал проект резолюции комиссии «О взаимоотношениях РСФСР с независимыми республиками», первым пунктом которого значилось:
«Признать целесообразным формальное вступление независимых советских республик: Украины, Белоруссии, Азербайджана, Грузии и Армении в состав РСФСР, оставив вопрос о Бухаре, Хорезме и ДВР открытым и ограничившись принятием договоров с ними по таможенному делу, внешней торговле, иностранным и военным делам и прочее».
В партийных кругах проект Сталина был воспринят неоднозначно. Осенью 1922 года с ним ознакомился Ленин и предложил взамен другую форму государственного объединения — образование нового союзного государства как федерации равноправных республик.
В соответствии с его указаниями пленум ЦК в октябре 1922 года постановил:
«Признать необходимым заключение договора между Украиной, Белоруссией, федерацией Закавказских республик и РСФСР об объединении их в Союз Социалистических Советских Республик с оставлением за каждой из них права свободного выхода из состава Союза».
Высшим органом нового Союза было предложено считать союзный ВЦИК, а исполнительным — союзный Совнарком.
План Ленина в итоге и был принят за основу.
Когда появился СССР
29 декабря 1922 года на конференции делегаций от съездов Советов четырех республик — РСФСР, УССР, БССР и Закавказской федерации — был подписан договор об образовании СССР.
30 декабря 1922 года состоялся I Всесоюзный съезд Советов, на котором договор был утвержден. Эта дата и считается датой образования СССР, хотя Совет Народных Комиссаров СССР (правительство) и наркоматы (министерства) были созданы только 6 июля 1923 года.
О чем говорилось в декларации об образовании СССР
Декларация определяла основные принципы объединения: равноправие и добровольность объединения, право свободного выхода из СССР и право вступления в него других советских социалистических республик.
«Со времени образования советских республик государства мира раскололись на два лагеря: лагерь капитализма и лагерь социализма. Там, в лагере капитализма — национальная вражда и неравенство, колониальное рабство и шовинизм, национальное угнетение и погромы, империалистические зверства и войны. Здесь, в лагере социализма — взаимное доверие и мир, национальная свобода и равенство, мирное сожительство и братское сотрудничество народов», — говорилось в Декларации об образовании СССР.
Согласно декларации, «в условиях диктатуры пролетариата, сплотившей вокруг себя большинство населения, оказалось возможным уничтожить в корне национальный гнет, создать обстановку взаимного доверия и заложить основы братского сотрудничества народов», «отбить нападения империалистов всего мира, внутренних и внешних» и «успешно ликвидировать гражданскую войну, обеспечить свое существование и приступить к мирному хозяйственному строительству».
В качестве причин, по которым было необходимо образовать единое государство, указывались неустойчивость международного положения, опасность новых нападений и «само строение советской власти, интернациональной по своей классовой природе».
О чем говорилось в договоре об образовании СССР
В Договоре определялись взаимоотношения между республиками и центром. В компетенцию союзных органов передавались вопросы внешней политики, внешней торговли, финансов, обороны, путей сообщения, связи. Остальные сферы оставались в ведении союзных республик.
Всего договор включал 26 пунктов, последний из которых закреплял право республик на свободный выход из СССР.
Высшим органом страны объявлялся Всесоюзный съезд Советов, а в перерывах между его созывами — Центральный Исполнительный Комитет СССР, состоявший из двух палат: Союзного Совета и Совета Национальностей.
Конституция СССР 1924 года
В январе 1924 года II Всесоюзный съезд Советов принял первую Конституцию СССР, в основе которой лежали Декларация и Договор 1922 года. В ней устанавливалось единое союзное гражданство: гражданин каждой республики являлся гражданином СССР.
В целом эта Конституция повторяла принципы Конституции РСФСР 1918 года и сохраняла ограничение избирательных прав для значительной части населения. В 1924–1925 годах на основе Конституции 1924 года были приняты конституции союзных республик.
Как менялся состав СССР
Состав Советского Союза постоянно менялся в результате вступления в него других советских республик и изменения административно-территориального деления страны.
В 1924 году в СССР вошла Туркменская ССР, в 1925-м – Узбекская ССР, в 1929-м – Таджикская ССР. В 1936 году вошли Казахская и Киргизская ССР. В 1940 году к СССР были присоединены Молдавская, Латвийская, Литовская и Эстонская ССР. 31 марта 1940 года была образована Карело-Финская ССР, которая просуществовала до 1956 года, после чего была преобразована в Карельскую АССР.
Союз Советских Социалистических Республик просуществовал до 26 декабря 1991 года, когда Совет Республик Верховного Совета СССР принял декларацию о прекращении существования СССР в связи с образованием СНГ.
Источник: ren.tv
Брежневская программа мира
На рубеже 1960—1970-х годов советское руководство перешло к реализации нового внешнеполитического курса, основные положения которого были заявлены в Программе мира, принятой на ХХIV съезде КПСС в марте — апреле 1971 г. Наиболее существенным моментом новой политики следует считать то обстоятельство, что ни Советский Союз, ни Запад не отказывались от гонки вооружений. Этот процесс теперь приобретал цивилизованные рамки, что было объективной потребностью с обеих сторон после Карибского кризиса 1962 г. Однако такой поворот в отношениях Восток — Запад позволил существенно расширить сферы сотрудничества, прежде всего советско-американского, вызвал определенную эйфорию и породил надежды в общественном сознании. Это новое состояние внешнеполитической атмосферы получило название «разрядки международной напряженности».
«Разрядка» началась с существенного улучшения отношений СССР с Францией и ФРГ.Выход Франции в 1966 г. из военной организации НАТО стал импульсом для развития двусторонних отношений. Советский Союз пытался заручиться посреднической помощью Франции в разрешении германского вопроса, остававшегося главным препятствием для признания послевоенных границ в Европе.
Посредничества, однако, не потребовалось после того как в октябре 1969 г. канцлером ФРГ стал социал-демократ Вилли Брандт, провозгласивший «новую восточную политику». Ее суть состояла в том, что объединение Германии переставало быть обязательным условием в отношениях между Востоком и Западом, а откладывалось на будущее как основная цель многостороннего диалога.
Это позволило в результате советско-западногерманских переговоров 12 августа 1970 г. заключить Московский договор, согласно которому обе стороны обязались соблюдать территориальную целостность всех европейских государств в их фактических границах. В частности, ФРГ признавала западные границы Польши по Одеру — Нейсе. В конце года были подписаны соответствующие договоры о границах между ФРГ и Польшей, а также между ФРГ и ГДР.Важным этапом европейского урегулирования было подписание в сентябре 1971 г. четырехстороннего соглашения по Западному Берлину, которое подтверждало необоснованность территориальных и политических претензий ФРГ на Западный Берлин и констатировало, что Западный Берлин не является составной частью ФРГ и не будет управляться ею впредь. Это было полной победой советской дипломатии, поскольку наконец-то были приняты все условия, на которых СССР настаивал начиная с 1945 г. без каких-либо уступок.
Такое развитие событий укрепило уверенность советского руководства в том, что в мире произошло радикальное изменение соотношения сил в пользу СССР и стран «социалистического содружества». Позиции США и империалистического блока в Москве оценивали как «ослабленные». Уверенность СССР строилась на целом ряде факторов, главными из которых был продолжавшийся рост национально-освободительного движения и достижение в 1969 г. военно-стратегического паритета с США по количеству ядерных зарядов. Исходя из этого, наращивание вооружений и их совершенствование, согласно логике советского руководства, становилось неотъемлемой частью борьбы за мир.
Источник: studfile.net
О «ПРОГРАММЕ МИРА»
Одним из важнейших вопросов, поставленных в порядок дня второй международной конференции «циммервальдцев» 102 , является вопрос о социал-демократической «программе мира». Чтобы сразу ввести читателя в настоящую суть этого вопроса, приведем относящееся сюда заявление Каутского, авторитетнейшего представителя II Интернационала и авторитетнейшего защитника социал-шовинистов всех стран.
«Интернационал не есть пригодное орудие во время войны; он есть, по сути дела, орудие мира. Борьба за мир, классовая борьба во время мира» («Neue Zeit», 27.XI.1914). «Все программы мира, которые до сих пор были формулированы в пределах Интернационала, Копенгагенская, Лондонская, Венская, все они требуют признания самостоятельности наций, и вполне справедливо. Это требование должно быть нашим компасом в теперешней войне» (там же, 21. V. 1915).
В этих немногих словах прекрасно выражена «программа» интернационального объединения и примирения социал-шовинистов. Каждый знает, что в Вене заседали друзья и сторонники Зюдекума, действующее вполне в его духе, защищающие германский империализм под видом «защиты отечества» 103 . А в Лондоне заседали Зюдекумы французские, английские, русские, защищающие «свой» национальный империализм под тем же предлогом. Действительная политика и лондонских и венских героев социал-шовинизма состоит в оправдании участия в империалистской войне,
в оправдании убийства французскими рабочими немецких и обратно из-за того, какая национальная буржуазия должна иметь преимущество в грабеже чужих стран. И для прикрытия этой действительной политики, для обмана рабочих лондонским и венским героям служит фраза, что мы-де «признаем» «самостоятельность наций» или, другими словами, признаем самоопределение наций, отвергаем аннексии и т. д. и т. п.!
Ясно, как день, что это «признание» есть вопиющая ложь, гнуснейшее лицемерие, ибо оправдывается участие в войне, служащей с обеих сторон порабощению наций, а не самостоятельности их. И вот авторитетный Каутский вместо того, чтобы вскрыть, разоблачить, заклеймить лицемерие, освящает его. Единодушное стремление изменивших социализму шовинистов обмануть рабочих служит для Каутского доказательством «единодушия» и жизненности Интернационала в вопросе о мире. Лицемерие национальное, грубое, наглядное, бросающееся в глаза, очевидное для рабочих, Каутский превращает в лицемерие интернациональное, тонкое, прикрытое, засоряющее глаза рабочим. Каутскианская политика во сто раз вреднее и опаснее для рабочего движения, чем зюдекумовская, каутскианское лицемерие во сто раз отвратительнее.
И дело вовсе не в одном Каутском, ибо такую же политику, по сути дела, ведут Аксельрод, Мартов, Чхеидзе в России, Лонге и Прессман во Франции, Тревес в Италии и т. д. Объективное значение этой политики состоит в том, что она служит поддержкой буржуазной лжи в рабочем классе, проведением буржуазных идей в пролетариат. Что Зюдекум, с одной стороны, Плеханов, с другой, только повторяют буржуазную ложь капиталистов «своей» нации, это очевидно, но не так очевидно, что Каутский ту же самую ложь освящает и возводит в «высшую правду» «единодушного» Интернационала. А буржуазии как раз то и надо, чтобы рабочие считали Зюдекумов и Плехановых авторитетными, единодушными, лишь временно разошедшимися «социалистами». Буржуазии как раз то и надо, чтобы лицемерными фразами о мире, пустыми,
О «ПРОГРАММЕ МИРА» 269
ни к чему не обязывающими фразами, отвлекать рабочих от революционной борьбы во время войны, убаюкивать их, утешать надеждой на «мир без аннексий», мир демократический и проч. и т. п.
Гюисманс только популяризировал каутскианскую программу мира, добавляя: третейские суды, демократизацию внешней политики и т. п. А первым и основным пунктом социалистической программы мира должно быть разоблачение лицемерия каутскианской программы мира, состоящей в укреплении буржуазного влияния на пролетариат.
Припомним основные понятия социалистического учения, извращаемые каутскианцами. Война есть продолжение средствами насилия той политики, которую вели господствующие классы воюющих держав задолго до войны. Мир есть продолжение той же политики, с записью тех изменений в отношении между силами противников, которые созданы военными действиями. Война сама по себе не изменяет того направления, в котором развивалась политика до войны, а лишь ускоряет это развитие.
Война 1870—1871 года была продолжением буржуазно-прогрессивной (десятилетиями тянувшейся) политики освобождения и объединения Германии. Разгром Наполеона III и свержение его ускорили это освобождение. Программа мира социалистов той эпохи была учетом этого прогрессивно-буржуазного итога, была поддержкой демократической буржуазии: не грабить Францию, почетный мир с республикой.
Посмотрите, каким клоунством является попытка рабски «повторить» этот пример в обстановке империалистской войны 1914—1916 гг. Эта война продолжает политику перезревшей, реакционной буржуазии, грабившей мир, захватывавшей колонии и т. д. Эта война, на почве буржуазных отношений, не может, в силу объективного положения не может, вести ни к какому демократическому «прогрессу», а только к усилению и расширению всякого гнета вообще, национального в частности, — и это при любом исходе войны.
Та война ускорила развитие в направлении демократическом, буржуазно-прогрессивном: свержение Наполеона III, объединение Германии. Эта война ускоряет развитие только к социалистической революции. Тогда программа демократического (буржуазного) мира имела под собой объективную историческую основу.
Теперь этой основы нет, и фразерство о демократическом мире есть буржуазное лганье, объективное значение которого состоит в отвлечении рабочих от революционной борьбы за социализм! Тогда программой демократического мира социалисты поддерживали имевшееся в наличности, глубокое, десятилетиями проявившее себя, демократически-буржуазное движение масс (к свержению Наполеона III, к объединению Германии). Теперь программой демократического мира, на почве буржуазных отношений, социалисты поддерживают обман народа буржуазией, желающей отвлечь пролетариат от социалистической революции.
Как фразы о «защите отечества» облыжно несут в массы идеологию национально-освободительной войны, так фразы о демократическом мире обходным путем протаскивают ту же самую буржуазную ложь!
«Значит, у вас нет никакой программы мира, значит, вы против демократических требований», — возражают каутскианцы, спекулируя на то, что невнимательные люди не заметят заключающуюся в этом возражении подмену существующих социалистических задач несуществующими буржуазно-демократическими задачами.
О нет, господа, — отвечаем мы каутскианцам. — Мы за демократические требования, мы одни боремся за них нелицемерно, ибо объективное историческое положение не позволяет ставить их вне связи с социалистической революцией. Возьмите для примера тот «компас», который служит Каутскому и К 0 для буржуазного обмана рабочих.
Зюдекум и Плеханов «единодушны» в «программе мира»: против аннексий! за самостоятельность наций! И заметьте, что Зюдекумы правы, когда они говорят, что отношение России к Польше, Финляндии и т. д. есть отношение аннексионистское. Прав и Плеханов,
О «ПРОГРАММЕ МИРА» 271
говоря, что таково же отношение Германии к Эльзас-Лотарингии, Сербии, Бельгии и пр. Оба правы, не правда ли? И Каутский «примиряет» Зюдекума немецкого с Зюдекумом русским.
Но всякий толковый рабочий сразу видит, что и Каутский и оба Зюдекума — лицемеры. Это ясно. Чтобы быть социалистом, надо не мириться с лицемерным демократизмом, a разоблачить его. Как же разоблачить его? Очень просто: «признание» самостоятельности наций можно считать нелицемерным лишь тогда, когда представитель угнетающей нации и до войны и во время ее требовал свободы отделения нации, угнетенной его собственным «отечеством».
Это требование одно только соответствует марксизму. Маркс выставлял его, исходя из интересов британского пролетариата, когда требовал свободы Ирландии, допуская притом вероятность федерации после отделения, т. е. требуя свободы отделения не ради раздробления и обособленности, а ради более прочной и более демократической связи. Во всех случаях, когда есть угнетенные и угнетающие нации, когда нет налицо особых обстоятельств, выделяющих революционно-демократические и реакционные нации (такие обстоятельства были налицо, например, в 40-х годах XIX века), политика Маркса по отношению к Ирландии должна стать образцом пролетарской политики. А империализм есть как раз та эпоха, когда существенно и типично деление наций на угнетающие и угнетенные, а различение реакционных и революционных наций в Европе совсем невозможно.
Наша партия еще в 1913 году выставила, в резолюции по национальному вопросу, обязательность для социал-демократов применять понятие самоопределения в указанном здесь смысле. И война 1914—1916 гг. целиком подтвердила нас.
Возьмите последнюю статью Каутского в «Neue Zeit» от 3.III.1916. Он прямо заявляет свое согласие с заведомым и крайним немецким шовинистом в Австрии, Аустерлицом, редактором шовинистской венской «Рабочей Газеты» 104 , согласие в том, что не надо
«смешивать самостоятельность нации с ее суверенностью». Другими словами: довольно с угнетенных наций и национальной автономии внутри «государства национальностей», не обязательно требовать для них равного права на политическую самостоятельность. И тут же, в той же статье Каутский утверждает, что нельзя доказать, что «принадлежность к русскому государству есть необходимость для поляков».
Что это значит? Это значит, что в угоду Гинденбургу, Зюдекуму, Аустерлицу и К 0 Каутский признает свободу отделения Польши от России, хотя Россия есть «государство национальностей», но о свободе отделения поляков от Германии он молчит. Французских социалистов Каутский в той же статье объявляет отступившими от интернационализма на том основании, что они войной хотят добиваться свободы Эльзас-Лотарингии. О том, что немецкие Зюдекумы и К 0 отступают от интернационализма, когда они отказываются требовать свободы отделения Эльзас-Лотарингии от Германии, Каутский молчит!
Словечко «государство национальностей», — это словечко могут применить и к Англии, имея в виду Ирландию, и к Германии, имея в виду Польшу, Эльзас и пр.! — Каутский использует для явной защиты социал-шовинизма. «Борьбу против аннексий» Каутский превратил в «программу мира». с шовинистами, превратил в вопиющее лицемерие. И в той же самой статье Каутский повторяет сладенькие иудушкины речи: «Интернационал никогда не переставал требовать согласия заинтересованного населения при передвижке государственных границ». Не ясно ли, что Зюдекум и К 0 требуют «согласия» эльзасцев и бельгийцев на присоединение их к Германии, Аустерлиц и К 0 требуют «согласия» поляков и сербов на присоединение их к Австрии?
А русский каутскианец Мартов? Он пошел в газету гвоздевцев «Наш Голос» (Самара) доказывать ту бесспорную истину, что из самоопределения наций еще не вытекает оборона отечества в империалистской войне. Но о том, что русский социал-демократ изменяет принципу самоопределения, если он не требует свободы
О «ПРОГРАММЕ МИРА» 273
отделения угнетенных великорусами наций, Мартов молчит — тем самым протягивая руку для мира с Алексинскими, Гвоздевыми, Потресовыми и Плехановыми! Мартов молчит об этом и в нелегальной печати! Он спорит с голландцем Гортером, хотя Гортер, неправильно отрицая принцип самоопределения наций, правильно применяет его, требуя политической независимости Голландской Индии и разоблачая в измене социализму несогласных с этим голландских оппортунистов. Но Мартов не желает спорить со своим сосекретарем Семковским, который в 1912—1915 гг. один выступал в ликвидаторской печати по этому вопросу и отрицал право на отделение, отрицал вообще самоопределение!
Разве не ясно, что Мартов так же лицемерно «защищает» самоопределение, как и Каутский? Так же прикрывает свое желание мириться с шовинистами?
А Троцкий? Он горой за самоопределение, но и у него это пустая фраза, ибо он не требует свободы отделения наций, угнетенных «отечеством» данного национального социалиста; он молчит о лицемерии Каутского и каутскианцев!
Подобная «борьба против аннексий» есть обман рабочих, а не разъяснение программы социал-демократов, — есть словесная отписка, а не конкретное указание долга интернационалистов, — есть уступка предрассудкам национализма и корыстным интересам его («мы» все, и буржуа и социал-шовинисты, извлекаем «выгоды» из угнетения нации «нашим» отечеством!), а не борьба с национализмом.
«Программа мира» социал-демократии должна состоять прежде всего в разоблачении лицемерия буржуазных, социал-шовинистских и каутскианских фраз о мире. Это первое и основное. Без этого мы — невольные или вольные пособники обмана масс. Наша «программа мира» требует, чтобы главный пункт демократии в этом вопросе — отрицание аннексий — применялся на деле, а не на словах, служил интернационалистской пропаганде, а не национальному лицемерию. Для этого надо разъяснять массам, что отрицание аннексий, то есть признание самоопределения, искренне лишь
тогда, когда социалист каждой нации требует свободы отделения наций, угнетенных его нацией. — Как положительный лозунг, вовлекающий массы в революционную борьбу и разъясняющий необходимость революционных мер для «демократического» мира, должен быть выставлен лозунг: отказ от платежа государственных долгов.
Наша «программа мира», наконец, должна состоять в разъяснении того, что империалистские державы и империалистская буржуазия не могут дать демократического мира. Его надо искать и добиваться — но не позади, в реакционной утопии неимпериалистского капитализма, или союза равноправных наций при капитализме, — а впереди, в социалистической революции пролетариата. Ни одно коренное демократическое требование не осуществимо сколько-нибудь широко и прочно в передовых империалистских государствах иначе как через революционные битвы под знаменем социализма.
И кто сулит народам «демократический» мир, не проповедуя в то же время социалистической революции, отрицая борьбу за нее, борьбу уже во время войны, тот обманывает пролетариат.
Написано между 19 февраля и 7 марта (3 и 20 марта) 1916 г.
Напечатано 25 марта 1916 г. в газете «Социал-Демократ» № 52
Печатается по тексту газеты
Источник: leninism.su