Всё, что вы не знали о Белгородской области
Если вы думаете, что изучили Белгородскую область от и до, вы глубоко ошибаетесь. Готовы впитывать информацию? Тогда нам по пути. В увлекательное путешествие по Белгородчине, полное загадок и неожиданных открытий, отправляются авторы проекта «Места знать надо» Светлана Немыкина и Алексей Зимин.
Они заведут вас туда, где не бывали даже бывалые туристы, заполнят белые пятна на карте области, соберут легенды и подслушают тайны. Узнавайте Белогорье вместе с программой «Места знать надо», удивляйтесь и. собирайтесь в дорогу.
Премьера программы состоялась в 2014 году.
Программа «Места знать надо» в 2016 году стала:
• обладателем национальной премии «Страна» в номинации «Большая страна»: выпуск «Места знать надо. Бирюч». Также видеооператор проекта Алексей Зимин награжден специальным призом конкурса.
• победителем XII фестиваля телевизионных фильмов и программ «Берега-2016» в специальной номинации «За оригинальность и индивидуальность стиля» – отмечен оператор Алексей Зимин: выпуск «Места знать надо. Томаровский ж/д вокзал».
«Места знать надо». Белгородская засечная черта (12.08.2015)
Авторы программы Светлана Немыкина и Алексей Зимин
Источник: mirbelogorya.ru
Места знать надо
культура: Ваш роман вмещает историю и современность, говорят даже — два романа в одном.
Ермаков: В Смоленске прошлое и настоящее совмещены в самом городе. Идете по обычной современной улице, болтаете по мобильнику и внезапно видите поворот. Что-то заставляет свернуть туда. Асфальт заканчивается, под ногами бугрятся камни старой мостовой, сбоку дряхлая кирпичная кладка, цветы, яблони. Пахнет дымком, стучит топор. Это улочка Красный Ручей.
Она уводит в древние овраги, к стопам церквей, крепостной стене. Встречный взгляд обдает синевой, — а ведь именно так кто-то смотрел и четыреста лет назад. И так каждый день. Поэт Наталья Егорова однажды в переписке назвала Смоленск историческим колодцем. Верно подмечено. То и дело в этот колодец проваливаешься.
Или специально зачерпываешь в нем вдохновения. А современный Смоленск вызывает только тоску. Убери храмы и стену, и останется заурядное поселение. Город спасает его история.
культура: Наиболее значительные события происходили в прошлом?
Ермаков: Именно в XVII веке. Смоленск почти два года держал натиск поляков. Об этом писали. И мне самому захотелось понять, увидеть, как это было или могло быть. Ведь создание книги — полное погружение в нечто иное, ты все проживаешь и вдруг видишь как-то особенно ясно и остро. Кстати, именно поэтому главным героем исторической части стал польский шляхтич Николаус Вржосек.
Взгляд иноплеменника, да еще и врага, достигает нужной степени пронзительности.
культура: У Вас на самом деле два героя. Второго зовут Вася, и он — свадебный фотограф и блогер-анархист. Есть какие-то переклички?
«Места знать надо». Старый Белгород
Ермаков: Перекликается ли то время с нашим? Конечно. Тогда Россия выбирала себя, свой путь, сейчас то же самое. Перепутье. Общий у моих героев — Смоленск, общая любовь-нелюбовь к России.
Блогер-анархист Вася ее не любит, и Россия в лице полицейских преследует его за написание крамольного текста в соцсетях, хотя он всего лишь перепел известные «Письма о патриотизме» своего кумира Бакунина. В следующей книге, которую уже можно купить в магазине — «Голубиной книге анархиста», я прослеживаю его дальнейший путь — в глубинную Русь.
Мне было интересно, чем закончится его «смута», может ли сейчас существовать анархист-толстовец? Книга на злобу дня. Меня эта злоба уже достала, пропекла до печенок, поэтому и взялся. Наверное, других авторов еще не допекло, вот многие и уходят от современности.
культура: А история не «достала»? Почему она так привлекает писателей и читателей — все лечим травмы времени?
Ермаков: История продолжает влечь. Вот и Ясперс говорил об особом очаровании прошедшего. Сейчас я собираю материалы о XII веке, становлении христианства, борьбе с язычеством. Делаю это в полевых условиях — сплавляюсь по рекам Оковского леса. Был в древности такой лес трех рек — Волги, Днепра, Западной Двины.
О нем писал Нестор в летописи. Вот на резиновой лодочке хожу по речушкам, петляющим по еще сохранившимся глубинам этого леса: прошел летом Касплю, Гобзу, побывал в исчезнувшем древнем городе Вержавске, сплавился по Ельше сквозь заросли белых кувшинок и лебединые крики в Западную Двину, по ней дошел до Велижа.
Неизбывна красота «Слова о полку Игореве», кто единожды коснулся оком ее, будет всюду отыскивать знакомые черты. И в этих плаваниях удается кое-что увидеть. Об этом хочется петь. А вообще в обращении к истории есть что-то дерзкое, юношеское, кто из нас в школьные времена не мечтал о машине времени? Ну вот фантасты устремляются в будущее, а реалистов манит прошлое.
Это бесконечный космос, всегда ждущий исследователей-астронавтов.
культура: В одном интервью Вы сказали, что «ушиблены пространством». Есть литературный миф Петербурга, Москвы, сибирских деревень. Важно пополнить список Смоленском?
Ермаков: Очень важно. Каждый город, по Борхесу, имеет своего идеального двойника, небесный Берлин, Лондон. Так вот должны быть и небесный Псков, небесная Рязань, небесный Смоленск. Писатели, поэты, художники — и есть архитекторы таких городов. Ведь в каждом из них есть то, что римляне нарекли гением места. Душу города и надо улавливать в силки красок, слов, музыки.
Существование таких двойников утоляет тоску, особенно это относится к небольшим городам. Жить там очень трудно. Мизерные зарплаты, заваленные пылью или сугробами улицы, бедные больницы, обшарпанные школы. Летом в Смоленске снимали какой-то фильм, так вот для послевоенной съемки нужна была, так сказать, натура. И ее сразу нашли почти в центре города.
Не пришлось ничего строить, ничего закрывать. Так и снимали.
Но тут на помощь и является гений места, ну, по крайней мере, у меня так и было. Мне нравится восточная притча, послушайте. Учитель вернулся с прогулки по городу в восхищении, ученик сразу же отправился на улицы, но, увидев лишь грязь и убожество, пришел обратно в недоумении, мол, как же так? Учитель ответил просто: ты шел не в том ритме. Мне гений места всегда задавал нужный ритм.
Его я и попытался передать в романе «Радуга и Вереск», особенно в исторических главах. И силен он во многом благодаря сопоставлению с современностью. А иные читатели простодушно писали, что лучше вообще убрать сегодняшний день, оставить историю. И даже критики попались на эту удочку. Но здесь работает прием сопоставления.
Унылая современность — яркая история. Убери первое, померкнет второе. Надо, конечно, набраться терпения. А что, разве в «Моби Дике», например, не утомительны главы о китах? Но они необходимы. На самом деле, автор не всесильный хозяин своего текста, текст диктует ему свои правила.
Так вот создание городского мифа и есть поиск нужного ритма. Хотя, конечно, после моих замечаний по поводу неустройств Смоленска это звучит несколько комично. Но тут ничего не поделаешь. От смешного до трагического один шаг, жизнь — тесная штука. Вижу некоторые результаты своих усилий, многие читатели уже захотели приехать в Смоленск.
культура: В нем есть европейская легенда, польский колорит.
Ермаков: Смоленск был западным, то есть польско-литовским, около ста пятидесяти лет. Поляки считали его своим. Но это русский город, хотя после присоединения Смоленска к России из местных долго выбивали польскую пыль. Даже при Елизавете Петровне еще действовал запрет на польские книги, обычаи. Думается, все-таки окончательно это не ушло. Смоляне — особенные люди.
Один из героев моей книги, капитан Григорий Плескачевский — предок Александра Твардовского, есть документ передачи ему имения Сигизмундом, королем, за верную службу. Вот в этом имении и стоят языческие горки, курганы, растут дубравы, бьют родники. Один и на всю Россию зазвучал, на весь мир — Александр Трифонович. Тогда же служил и предок Михаила Глинки. Тоже звучный родник.
За этих двух людей можно и поблагодарить соседку Польшу, так и следует соседям ходить в гости друг к другу — с песнями, а не с боевыми воплями. А в этих дубравах мы с женой и зажигаем костерок, завариваем чабрецом кипящую родниковую воду, слушаем ночами соловьев. Нет на земле лучшего места. И нет города лучше Смоленска.
культура: Не могу не спросить про премии. Ваши книги то и дело попадают в короткие списки «Русского Букера», «Большой книги», «Ясной Поляны». Какова, на Ваш взгляд, их роль в современном литературном процессе?
Ермаков: Премиальный процесс заменяет обсуждение книг прошлых лет. Но если раньше спорили о том, достойна ли книга занять место на полке в будущей России, то теперь рассуждают о миллионах, мол, стоит ли книга трех миллионов, миллиона. Это разжигает страсти. Читатели цепляют на нос очки, выпячивают губу, ну-ка, ну-ка, что за писаришка позарился на миллионы тут?
На разных литературных сайтах можно увидеть самые развязные отклики. Но ничего не поделаешь. Таково наше время. Критерии лучшей книги довольно просты: это двухтомник о приключениях рыцаря и его слуги. И сожмется или нет горло при расставании.
Алексей Винокуров: «Мне посчастливилось стать открывателем целого континента»
Затерянные в лесах Приамурья самобытные русские земли, многие из которых даже не нанесены на карту, — своеобразный плавильный котел цивилизации, где на протяжении столетий живут разные народы. Оказавшись вместе на небольшом клочке территории, они «образовали смесь такой силы, перед которой отступают иной раз даже законы природы — впрочем, несильно и не навсегда».
культура: Открытое Вами селение населяют разнокультурные этносы: русские, китайцы, евреи. Как этот симбиоз повлиял на дух места?
Винокуров: Конечно, очень повлиял. Роман «Люди Черного дракона» я определяю как книгу о народах, протяженных во времени и пространстве. Евреи — древний народ, протяженный во времени. Русские — народ сравнительно молодой, но добирающий метафизики за счет необъятных территорий. А китайцы оказались протяженными и во времени, и в пространстве.
Когда все поселяются на одном пятачке, они вынуждены искать что-то общее, хотя различий между ними гораздо больше, чем можно предположить. Особенно это касается китайцев, у которых свой культурный код. Как-то я спрашивал у одного мастера ушу, может ли подлинный мастер быть плохим человеком? Так он мне ответил, что понятия «хороший человек», по сути, нет.
Вчера ты хороший, сегодня плохой, завтра опять хороший — по настроению. У современных китайцев, скажем, нет нашего представления о юморе, они не смеются, а посмеиваются. Примеры можно множить бесконечно.
культура: Почему книга называется «Люди Черного дракона»? Как родился замысел?
Винокуров: Река Амур, по-китайски Хэйлунцзян, переводится как Река Черного дракона или Черный дракон. Как-то мы с женой зашли в пекинский ресторан, который назывался «Люди Огненного дракона». Я уже тогда подумал, что словосочетание очень выразительное.
В историческом смысле Приамурье — место весьма интересное. Там, действительно, издавна жили китайцы, потом, в XVII веке, туда добралась русская корона. Некоторые думают, что книга моя построена на мифах, но в основе ее реальные события. Но вообще «Люди Черного дракона» писались, чтобы выяснить, как три таких разных народа уживутся на маленьком пространстве.
На мой взгляд, ключевая проблема современности — непонимание. Между странами, между поколениями, между социальными слоями, наконец, между людьми. Мы почти ничего не знаем друг о друге. Да, пожалуй, и знать не хотим. А жить вынуждены бок о бок, мир — глобальный, деваться некуда.
И когда я писал книгу, мне было принципиально важно выяснить, есть ли в народах свойства, которые позволят им все-таки ужиться вместе, даже при отсутствии понимания. Если такие возможности найдутся, полагал я, то надежда на будущее у нас есть. В каком-то смысле мне посчастливилось стать открывателем целого континента.
культура: Миф и даже страшная сказка — одно из важных составляющих Вашего текста. Откуда Вы их брали, какие из местных поверий произвели на Вас самое сильное впечатление?
Винокуров: Истории в книге берут свое начало не от мифов, а от социокультурных особенностей народа и от конкретных жизненных обстоятельств. Ну вот, например, глава «Любовь». Там ясно показано отношение к женщинам в старом Китае, вплоть до того, что муж продает жену другому. Некоторые с виду фантастические эпизоды опираются на реальные истории.
Я был знаком с сыном знаменитого китайского революционера Ван Мина — Ван Даньдином. Он рассказывал, что у них в роду были выдающиеся мастера ушу. Однажды то ли дед, то ли прадед, сидя в шайке, мылся прямо на улице. И тут за ним пришли бандиты. И тогда дед использовал энергию ци и взлетел на крышу дома.
Это предание я использовал в главе «Бестиарий». Но по большому счету дело ведь не в сказках, а в том, как проявляется характер народа и отдельных людей в конкретных обстоятельствах.
культура: Мифологическая, эзотерическая и фолк-тематика вновь набирает позиции. Существует ли русский магический реализм?
Винокуров: Конечно. Как минимум со времен Гоголя, а если заглянуть поглубже, сюда же и «Слово о полку Игореве» можно отнести. Но Николай Васильевич — уж вне каких бы то ни было сомнений. И вся так называемая южная школа в русской литературе — это не столько география, сколько манера письма и мышления. Это и есть магический реализм.
Что же касается трендов, я этим не слишком интересуюсь. Настоящий писатель не следует за модой, а создает ее. Ну вот, например, возник запрос на исторические романы. Вообще-то, сочинять их выгодно. Ты имеешь дело с готовыми характерами и биографиями, самому ничего придумывать не надо — знай, развивай имеющееся.
Кроме того, в таких книгах часто идет речь о людях знаменитых, легендарных, интерес к которым со стороны читателя гарантирован вне зависимости от качества текста. Таким образом, тот, кто пишет об истории, как бы использует батут, чтобы прыгнуть повыше, в то время как остальные могут рассчитывать только на силу своих ног. Правда, тут есть нюансы. Нужно, во-первых, знать, как организовать материал, а во-вторых, переработать его в живую ткань художественного произведения. У нас этого почему-то не умеют или не считают нужным этим заниматься.
культура: Насколько Вас интересует признание критиков, или награды — это пустое?
Винокуров: Премии важны, но в том случае, если они выдвигают лучших, а не середнячков. Иначе они добивают русскую литературу, которая и так в неважной форме. Умные выборщики должны это понимать. Кроме того, хотя бы время от времени нужно, чтобы побеждала книга, написанная по гамбургскому счету.
Фото на анонсе: PHOTOXPRESS
Источник: portal-kultura.ru
Программу «Места знать надо» покажут на федеральном канале «Вместе-РФ»
Телеканал «Вместе-РФ» , учрежденный Советом Федерации Федерального собрания Российской Федерации, запросил право на показ в своем эфире цикла программ «Места знать надо» телерадиокомпании «Мир Белогорья».
В письме на имя губернатора Белгородской области Евгения Савченко подчеркивается, что «данная программа выбрана за профессиональное качество, содержательность и соответствие высоким техническим требованиям федерального канала». Образовательный цикл «Места знать надо» о достопримечательностях Белгородчины планируется к показу на канале «Вместе-РФ» на новогодних каникулах.
Напомним, что «Места знать надо» – это увлекательное путешествие по самым таинственным местам Белгородской области вместе со Светланой Немыкиной и Алексеем Зиминым. Проект существует второй телевизионный сезон и за это время собрал внушительную коллекцию наград. Программа стала призером XV Всероссийского фестиваля «Моя провинция» (Кострома), XVII фестиваля региональных телерадиокомпаний «Территория хороших новостей» (Тверь), 9-го мультимедийного фестиваля «Живое слово», телевизионного конкурса «Федерация» и 11-го Тарусского фестиваля телевизионных фильмов и программ «Берега», где проекту «Места знать надо» присужден Гран-при.
Кроме того, проект «Места знать надо» выпущен ТРК «Мир Белогорья» специальным тиражом на DVD-дисках и используется в школах области в качестве учебного пособия на уроках белгородоведения.