Неоромантизм – направление в искусстве, которое возникло во Франции на рубеже XIX-XX веков и распространилось в Европе, Америке и России. В сытом и комфортном обществе появилось отвращение к буржуазной эстетике – изысканной, натуралистичной, правдивой.
Люди почувствовали острую необходимость в возрождении морально-нравственных ценностей, таких как правда, долг, сила, честь, достоинство. Под влиянием философии Ницше и Шопенгауэра родился культ сильной личности, человека – творца справедливости и хозяина жизни.
Искусство перестало уводить зрителя в выдуманный мир, ставило целью побудить человека жить активной, насыщенной жизнью, не полагаться на силу вымышленного персонажа или стихии. Зачем человеку герой, если героем может стать каждый. Неоромантики конца девятнадцатого столетия призывали отказаться от мелочности бытовой жизни, будничной суеты и оценить привлекательность опасностей, авантюр, путешествий и приключений. Литература, живопись и другие направления искусства неоромантизма содержат элемент предвидения перемен и катаклизмов первой половины XX столетия.
Победят ли нейросети художников?
Неоромантизм в живописи проявился в том, что цвета и оттенки стали насыщенными, интенсивными – так минимизировалось правдоподобие изображения. Художники избегали реалистичности, прибегали к стилизации, одномерности композиции, размытости форм и контуров. Сюжеты картин неоромантизма содержали в себе элементы борьбы, опасности, таинственных событий.
Героя наделили сильным характером, энергией и стремлением к изменению окружающей действительности. В жанровой живописи стали непопулярны мифологические и религиозные темы, уступив место героическим проявлениям в жизни общества. Пейзажисты стремились уйти от прямого и реалистичного изображения природы, используя контрасты закатных и штормовых видов. Портреты изображали не столько самого человека, сколько образ и характер.
Герои произведений в стиле неоромантизма отличались неукротимым и сильным характером, подчеркивали одиночество и самодостаточность. Художники изобразительными средствами стремились передать остроту чувств персонажа, эмоциональную экспрессию, иррациональность действий, близость к природе и то, что принято называть «брутальностью». Одним из способов вызвать у зрителя ощущение фантасмагории было введение в картину экзотических элементов: изображений ярких тропических растений или пейзажей, сувениров, оружия. Так неоромантизм пытался противостоять «пресному» искусству, которое полвека тяготело к реализму, мягкости, культу буржуазного комфорта. Бурно развившиеся в XX веке символизм, модернизм, постмодернизм базировались на неоромантизме и продолжали тенденцию нахождения иллюзорного в простом и обыденном.
Источник: artchive.ru
НЕОРОМАНТИЗМ
(от греч. n?os – новый и романтизм), художественное течение в европейской литературе на рубеже 19–20 вв., представители которого синтезировали в своём творчестве традиции романтического искусства нач. 19 в. и реалистического искусства середины века.
Николай Рындин о современном искусстве, цене творчества и проклятье художника | ПРОСВЕТ
От ранних романтиков неоромантики наследовали склонность к использованию героических сюжетов, а именно тех, в основе которых – исключительные жизненные ситуации, требующие от персонажей проявления воли, силы духа. От реалистов им достались в наследство жизнеподобные человеческие характеры.
Неоромантический взгляд отличается оптимизмом, воплощает веру в возможность духовной закалки человека под действием обстоятельств. Особенно ярким было творчество англоязычных неоромантиков (Р. Л. Стивенсона, Р. Киплинга, А. К. Дойла, Дж. Конрада, Дж. Лондона), но это течение проявилось и в искусстве Франции (Э. Ростан), России (Н.
С. Гумилёв, А. С. Грин) и др. стран.
Своеобразным продолжением этой традиции во второй пол. 20 в. можно считать творчество таких поэтов-«шестидесятников», как Б. Ш. Окуджава, Е. А. Евтушенко, Б. А. Ахмадулина, Р. И. Рождественский.
Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия. — М.: Росмэн . Под редакцией проф. Горкина А.П. 2006 .
Неоромантизм
НЕОРОМАНТИЗМ в общем смысле слова может быть определен как возрождение в конце XIX и начале XX века литературных настроений первой четверти и половины XIX века в Европе (см.Романтизм).
Неоромантизм возникает как реакция реализму и выродившемуся из него плоскому натурализму, связывающему творчество со всем данным в действительности, случайным, мелочным и внешним.
Неоромантическим движением с правом могло быть названо то широкое течение, которое представлено в живописи Беклином или импрессионизмом французских художников, в музыке Вагнером, в философии Ницше, в драме Ибсеном и Метерлинком, Д’Аннунцио и др., в поэзии Бодлером, Верленом, Метерлинком и прочими символистами, в прозе — Эдгаром По, Кнутом Гамсуном, Пшибышевским и т. д.
Все названные имена и многие другие в большей или меньшей степени ярко и определенно говорят нам о романтических стремлениях разбить рамки реализма, как были когда то изломаны узы классицизма. Неоромантики хотят дать простор мистическим и запредельным стремлениям души, тяготению ее и к неясному музыкальному началу, и к тайным силам ее взрывающим и потрясающим (дионисианство) и к безграничному революционному индивидуализму. В неоромантизме, наконец, как и в старом романтизме, переплелись и чисто революционные настроения в параллель бурному социальному брожению, и возрожденные общественно-реакционные устремления вроде голосов о мнимом «банкротстве науки» и возвращении к средневековому католическому миросозерцанию. Эти «неоромантические» черты в очень разнообразных сочетаниях указываются С. А. Венгеровым и для периода русской литературы, который характеризовался то как «декадентство», то как «модернизм» и особенно как «символизм», и обнимает собою примерно тридцатилетие 1890—1920, очень разнообразное и бурно протекавшее.
Повидимому, «символизм», как течение, давшее наиболее сильных и талантливых представителей, в будущей историко-литературной терминологии будет стоять все-таки центральным явлением среди этого «неоромантического времени». В целом, конечно, оно не сплошь окрашено «символизмом» Брюсова, Блока, Белого, Соллогуба и других. Под «неоромантизм» хотя и подойдут теми или иными сторонами блестящие продолжатели реалистического течения — как мечтательно меланхоличный Чехов и академический Бунин, бурный Максим Горький, фантастический Леонид Андреев, яркий, к народности тяготеющий Ремизов и т. п., но это совпадение едва ли полно. Необыкновенное разнообразие подобных сильных дарований все-таки плохо мирится с термином предлагаемым от времени, все-таки существенно отличного от нашего, когда не были так резко обострены все социально-экономические отношения. Может быть, целесообразнее было бы вместо эпохи русского «неоромантизма» говорить просто о новом классическом периоде русской литературы, подобно новому классическому периоду Пушкина, Лермонтова и Гоголя и новом классическом периоде реалистического бытового романа и драмы.
В. Чешихин-Ветринский. Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. / Под редакцией Н. Бродского, А. Лаврецкого, Э. Лунина, В. Львова-Рогачевского, М. Розанова, В. Чешихина-Ветринского. — М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель , 1925
НЕОРОМАНТИЗМ в общем смысле слова может быть определен как возрождение в конце XIX и начале XX века литературных настроений первой четверти и половины XIX века в Европе (см. Романтизм).
Неоромантизм возникает как реакция реализму и выродившемуся из него плоскому натурализму, связывающему творчество со всем данным в действительности, случайным, мелочным и внешним.
Неоромантическим движением с правом могло быть названо то широкое течение, которое представлено в живописи Беклином или импрессионизмом французских художников, в музыке Вагнером, в философии Ницше, в драме Ибсеном и Метерлинком, Д’Аннунцио и др., в поэзии Бодлером, Верленом, Метерлинком и прочими символистами, в прозе — Эдгаром По, Кнутом Гамсуном, Пшибышевским и т.д.
Все названные имена и многие другие в большей или меньшей степени ярко и определенно говорят нам о романтических стремлениях разбить рамки реализма, как были когда то изломаны узы классицизма. Неоромантики хотят дать простор мистическим и запредельным стремлениям души, тяготению ее и к неясному музыкальному началу, и к тайным силам ее взрывающим и потрясающим (дионисианство) и к безграничному революционному индивидуализму. В неоромантизме, наконец, как и в старом романтизме, переплелись и чисто революционные настроения в параллель бурному социальному брожению, и возрожденные общественно-реакционные устремления вроде голосов о мнимом «банкротстве науки» и возвращении к средневековому католическому миросозерцанию. Эти «неоромантические» черты в очень разнообразных сочетаниях указываются С. А. Венгеровым и для периода русской литературы, который характеризовался то как «декадентство», то как «модернизм» и особенно как «символизм», и обнимает собою примерно тридцатилетие 1890—1920, очень разнообразное и бурно протекавшее.
Повидимому, «символизм», как течение, давшее наиболее сильных и талантливых представителей, в будущей историко-литературной терминологии будет стоять все-таки центральным явлением среди этого «неоромантического времени». В целом, конечно, оно не сплошь окрашено «символизмом» Брюсова, Блока, Белого, Соллогуба и других. Под «неоромантизм» хотя и подойдут теми или иными сторонами блестящие продолжатели реалистического течения — как мечтательно меланхоличный Чехов и академический Бунин, бурный Максим Горький, фантастический Леонид Андреев, яркий, к народности тяготеющий Ремизов и т. п., но это совпадение едва ли полно. Необыкновенное разнообразие подобных сильных дарований все-таки плохо мирится с термином предлагаемым от времени, все-таки существенно отличного от нашего, когда не были так резко обострены все социально-экономические отношения. Может быть, целесообразнее было бы вместо эпохи русского «неоромантизма» говорить просто о новом классическом периоде русской литературы, подобно новому классическому периоду Пушкина, Лермонтова и Гоголя и новом классическом периоде реалистического бытового романа и драмы.
Источник: slovaronline.com
Эпоха модерна. Часть III Неоромантизм: Северный модерн
Другим воплощением неоромантизма в Петербурге стал «северный модерн».
В Европе аналогичный стиль носит название «национальный романтизм». Термин «северный модерн» — более поздний, возник в советское время и не используется западными искусствоведами. Его появлению в России способствовали усилившиеся в начале XX века культурные и экономические связи с Финляндией и Швецией — странами, где национальный романтизм — главное течение в искусстве.
В октябре 1897 Дягилев организует в музее училища технического рисования барона А. Л. Штиглица выставку скандинавских художников. В экспозицию вошли отобранные в мастерских Скандинавии и Парижа произведения более семидесяти художников Швеции, Норвегии, Дании. Среди них — Андерс Цорн, Бруно Лильефорс, Карл Ларсон.
В январе 1898 года Сергей Дягилев организует Выставку русских и финских художников, в которой наравне с Александром Бенуа и Михаилом Врубелем участвуют художники В. Бломстед, Аксели Галлен-Каллела и другие.
Знакомство с их творчеством оказало огромное влияние на русских художников. Общение Николая Рериха с финским художником Галлен-Каллелой вылилось в большую дружбу, сходстве в их живописи и взглядах на искусство неоднократно отмечалось.
Ведущий финский архитектор Элиэль Сааринен, бывший основоположником стиля финского национального романтизма, являлся членом Петербургской академии художеств и группы «Мир искусства». Он часто посещал Петербург, был лично знаком с Игорем Грабарем, Сергеем Дягилевым, Николаем Рерихом и другими известными деятелями русской культуры.
По проекту финского зодчего А. Шульмана в 1904 году в Санкт-Петербурге строился в стиле финского модерна дом И. В. Бессера (ныне Владимирский проспект, 19).
Главные внешние приметы архитектуры северного модерна — с большим искусством подобранные сочетания естественных и искусственных отделочных материалов, каждый из которых выигрывает от соседства с другим. Цоколь часто облицован финским гранитом, в основном грубо обработанным, иногда гладко тёсаным,а кое-где с использованием резьбы по камню.
Плоскости стен верхних этажей покрыты фактурной штукатуркой или отделочным кирпичом. В элементы отделки введены орнаменты, вдохновленные северным фольклором, образами северной флоры и фауны. Часто используется майолика, цветная керамическая метлахская плитка. Формы зданий массивны, свободны от мелкого декора. Контрастные сочетания фактур, цветотональных плоскостей, форм, разнообразие оконных проемов и их сочетания с простенками — всё это превращает фасады в полном смысле слова в сложную холодную структуру, напоминающую и северные скальные ландшафты, и масштабные средневековые сооружения.
Проводником идей северного модерна шведского направления стал представитель шведской диаспоры Петербурга Федор (Фридрих) Лидваль. Здания, построенные по его проектам в период с 1901 по 1907 год, и особенно принадлежавший семье Лидвалей жилой комплекс на Каменноостровском проспекте, стали визитной карточкой архитектуры серебряного века. Отмечено влияние на становление творческой манеры Лидваля таких крупных представителей неоромантизма в Швеции как Фердинанд Боберг и Г. Классон.
Другим важным вкладом в формирование стиля на раннем этапе стала постройка по проектам Роберта Мельцера особняков на Каменном острове. Немногим позднее влияние более эпатажной финской архитектуры стало основным.
В таких знаковых постройках как дом Путиловой на Большом проспекте Петроградской стороны (архитектор Ипполит Претро) и здании страхового общества «Россия» на Большой Морской улице (архитектор Г. Гимпель) — оба 1907 года постройки, зодчие прибегли к прямому цитированию из работ своих финских коллег, что впрочем не преуменьшает высоких художественных качеств этих произведений.
В период второй половины десятилетия северный модерн стал основным течением в архитектуре Петербурга, привлекая к себе силы молодых архитекторов. Именно с этим временем связаны основные достижения Николая Васильева, последовательного приверженца романтической темы с индивидуальным видением стиля. Это фасад дома Алексея Бубыря на Стремянной улице и окончательный проект Соборной мечети, в суровом облике которой «северная» тема преобладает над восточными мотивами.
В последующие годы северный модерн подвергался резкой критике, порой шовинистического характера. Оскорбительно именованный «чухонский модерн», он был противопоставлен неоклассике как подлинно национальному (имперскому) стилю. Тем не менее, появляются новые постройки, в которых прежняя декоративность уступает место рациональной архитектуре. Вместо мелкого орнаментального и скульптурного декора романтический образ формируется за счет пластики сочетания крупных объёмов фасада — эркеров, балконов и силуэта кровли. Особый интерес вызывают доходные дома, построенных в 1910—1912 годах по проектам Алексея Бубыря, и среди них — дом Капустина в панораме реки Фонтанки.
В северном модерне кроме финского и шведского направления можно выделить «русский стиль». В поисках монументальной простоты архитекторы обращались к древним памятникам Новгорода и Пскова, например, дом Купермана (А. Л. Лишневский, 1910-1913) с его полопастными членениями фасадов и псковскими бровками и крыльцами, доходный дом П. М. Станового с его древнерусским шлемом –крышей, кокошниками и жар-птицами (Крыжановский Д. А., 1908-1909).
«ЭКЛЕКТИКА» организует ряд экскурсий, посвященных модерну в Санкт-Петербурге. Подробнее см. ниже
Источник: eclectica.ru