Известная экономическая программа «500 дней» была предложена советским политикам в 1990 году академиком Станиславом Шаталиным и экономистом Григорием Явлинским, когда на самом высоком уровне встал вопрос о переходе к плановой экономике Советского Союза для преодоления экономического кризиса.
Авторы экономической программы «500 дней» Явлинский и Шаталин, а также группа работавших с ними опытных экономистов, социологов и политиков утверждала, что их программа, получившая впоследствии положительную оценку за рубежом, могла реализовать права граждан на лучшую, более достойную жизнь, в эти весьма сжатые сроки. Возможно, это была утопия, но попробовать стоило.
С точки зрения классической экономики, программа «500 дней» выглядела новаторски.
Программа «500 дней» была разработана с целью: «все, что возможно, взять у государства и отдать людям», «движение к рынку осуществлять за счет государства, а не за счет простых людей». Человек, свобода, рынок — триединая суть программы Явлинского — Шаталина.
Как за 500 дней уничтожить сверхдержаву. Андрей Фурсов.
Программа 500 дней предполагала приватизацию государственной собственности, децентрализацию управления экономикой и создание благоприятных условий для развития частного предпринимательства.
Поначалу Горбачев и Ельцин всячески приветствовали созданную программу «500 дней», но их старая коммунистическая закалка, долгие десятилетия «созидавшая» коррупционную систему экономического «развития» страны, воспрепятствовала спасению отечественной экономики. Совмин СССР во главе с министром Рыжковым занял непримиримую позицию, и было решено объединить две программы, предложенную Совмином и «500 дней».
Народ широко обсуждал экономические и социальные новшества, грядущие в стране: главное, что внушало надежду — это масштабное разгосударствление и приватизация всего госимущества. Люди горячо верили в предложенные программой «500 дней» внешнеэкономические преобразования и радикальные реформы в сферах ЖКХ, земельные реформы.
Явлинский и Шаталин в своей программе «500 дней» предлагали создать экономический союз республик, их единую валюту и оборону. Но предложение упразднить мощнейший экономический балласт в лице Совмина напугал политическую верхушку, так как предложенный совет глав правительств каждой республики предполагал большую автономию со свободой на местах. Это и явилось главной причиной отказа Горбачева от поддержки прогрессивной экономической программы «500 дней». Власть была под угрозой.
Как должна была работать программа «500 дней»?
Первый этап захватывал 100 дней, за этот период должны была осуществиться приватизация земли, предприятий и жилья, а крупные предприятия акционированы. Также предлагалась серьезная реформа Госбанка СССР с резервированием госсредств.
В последующие 150 дней должна была произойти либерализация цен. Далее предполагалась постепенная стабилизация рынка, и, в течение последних ста дней программы «500 дней» прогнозировалось начало экономического подъема.
Источник: 22-91.ru
Михаил Веллер — Программа 500 дней
«Программа 500 дней»
14 июля 1990 г., был принят Закон: «О собственности на территории РСФСР». Курс нового правительства стал явно реформистским, в особенности на фоне деятельности союзного Совмина, возглавляемого тогда Н.И.
Рыжковым. Свидетельством тому стало назначение заместителем председателя российского правительства — председателем Государственной комиссии по экономической реформе Г. Явлинского, прежде — сотрудника аппарата Совета Министров СССР, назначение на пост министра финансов молодого честолюбивого Б.Федорова, за спиной которого был опыт работы не только в союзных органах власти, но и в международных финансовых организациях, в правительстве существовало несомненное понимание необходимости проведения аграрных реформ. Летом 1990 г. в России началась интенсивная работа по подготовке к проведению экономической реформы.
Концепция скорого реформирования экономики страны встретила поддержку значительной части депутатского корпуса России и в прессе. Необходимость реформы осознавалась и союзным руководством, и республиками.
Началось снижение объемов производства, нарастали инфляционные тенденции, нарастал дефицит государственного бюджета, стремительно сокращались золотовалютные ресурсы страны. Не хватало продовольствия, время — от времени вспыхивали табачные, водочные бунты, охватывавшие крупнейшие города страны — Свердловск, Челябинск. Первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Б.В.
Гидаспов прямо говорил на заседании Политбюро ЦК КПСС осенью 1990 г.: «Я утром еду на работу, — смотрю на хвосты (очереди за продуктами.) в сто, тысячу человек. И думаю: вот трахнет кто-нибудь по витрине — и в Ленинграде начнется контрреволюция. И мы не спасем страну»1.
Для серьезных экономистов было ясно, что требовались срочные меры по изменению экономической политики, что необходима реформа цен, сокращение государственных дотаций в неэффективные сферы производства.
В ходе подготовки к экономической реформе наметилось сближение союзного и нового российского руководства.
В июле 1990 г. состоялась пятичасо-
Цит. по: Пихоя Р.Г. Советским Союз: история власти. С.608.
вая встреча Горбачева и Ельцина. Горбачев пишет в своих мемуарах, что Ельцин «признал, что руководство Российской Федерации после предпринятой попытки создать собственную российскую программу перехода к рынку убедилось, что реализовать ее в рамках одной республики невозможно. Ельцин выразил уверенность, что Верховный Совет России одобрит эту программу, предусматривающую заключение экономического союза между республиками, определит и свое отношение к союзному правительству. Но реализовывать совместную программу, по мнению российского лидера, должен был специальный комитет при президенте, а не правительство Союза»1.
Договоренность Ельцина и Горбачева была оформлена специальным соглашением. Рыжков датировал этот документ 27 июлем 1990 г.2 Несколькими днями позже, 2 августа 1990 г., появилось Распоряжение Президента СССР М.С. Горбачева «О подготовке концепции союзной программы перехода на рыночную экономику как основы Союзного договора». Была образована комиссия в составе С.С.
Шаталина, Н. Петракова, Л.И. Абалкина, Г. А. Явлинского, А.П. Вавилова, Л.М. Григорьева, М.М. Задорнова. В.А. Мартынова, В.М.
Ма- щица, А.Ю. Михайлова, Б.Г. Федорова, Н.П. Шмелева и Е.Г.Ясина. В комиссию должны были быть включены полномочные представители правительств союзных республик. Проект концепции перехода к рынку должен был быть представлен к 1 сентября 1990 г.
Это означало формальный отказ от уже предъявленной Верховному Совету СССР концепции экономической реформы, концепции «Рыжкова—Абалкина».
Необходимо отметить личное мужество и Горбачева, и Ельцина, оказавшихся способными к совместной работе после острейшей конфронтации, характеризовавшей их отношения в течение нескольких лет — с октября 1987 г. Казалось, что конфронтация между ними уходила в прошлое. Они часто звонили друг другу, информировали о результатах договоренностей свое окружение.
Пономарев, один и руководителей московской организации «Демократическая Россия», человек, в эту пору близкий Ельцину, рассказывал одному из авторов этой книги, что Борис Николаевич в эти месяцы 1990 г. с явным удовлетворением говорил об улучшении отношений с Горбачевым, об их совместной заинтересованности в успешном завершении доработки программы «500 дней». И Горбачев, по воспоминаниям его помощника А.Черняева, с энтузиазмом рассказывал: «Начинается самое главное. Это — уже окончательный прорыв к новому этапу перестройки. . Подводим под нее адекватный базис. ». На эту тему, — писал в своих мемуарах А.Черняев, — он (М.С. Горбачев. — Авт.) соскальзывал, о чем бы не шла речь»3.
Идея перехода к экономическим реформам в рамках всех союзных республик, высказывавших намерение остаться в СССР, получила поддержку у руководителей этих республик. Совет Федерации и Президентский совет на своем 1
Горбачев М.С. Жизнь и реформы. М., Кн. 1. С.574.
Рыжков Н.И. Десять лет великих потрясений, С. 431—433; Горбачев М.С.Жизнь и реформы.
Черняев А.С. Шесть лет с Горбачевым. По дневниковым записям. М., 1993, С. 365.
заседании 30—31 августа 1990 г. поддержали программу Шаталина—Явлинского, программу «500 дней».
Об успешности сотрудничества с Ельциным и больших надеждах, связанных с принятием программы «500 дней», и о намерениях начать реальную экономическую реформу уже в ближайшие месяцы Горбачев говорил своим западным партнерам — М. Койвисто, Дж. Андреотти, Дж. Бушу, Дж. Бейкеру, Д. Херду151.
Поддержка Горбачева программы перехода к рынку обеспечивала ему поддержку со стороны значительной части прессы, а также в кругах радикально настроенной интеллигенции, давало надежду на преодоление экономического кризиса в стране, создавало предпосылки для успешного проведения переговоров с республиками о заключении нового Союзного договора.
Был заинтересован в союзе с Горбачевым и Ельцин. Программа «500 дней» концептуально исходила из проведения единой, скоординированной экономической политики в рамках всего СССР.
Уже поэтому необходимо было нормализовать отношения с союзным центром — в данном случае — с Президентом СССР. Экономика России теснейшим образом была интегрирована в экономику Союза. Во многих случаях Россия выступала как начальное звено в технологической цепочке производства продукции, обеспечивала Союз металлом, лесом, нефтью и газом, а заключительные стадии производства осуществлялись в других союзных республиках — на Украине, в Белоруссии и др. Разрыв экономических связей с союзными республиками и с союзными ведомствами был чреват ухудшением экономического положения России.
Сближение с Горбачевым укрепляло политические позиции Ельцина, опровергало расхожее обвинение его противников о «неспособности договориться» с Горбачевым, способствовало нормализации его отношений с многочисленной коммунистической фракцией Съезда и Верховного Совета РСФСР.
Однако с началом работы выявились серьезные противоречия между двумя «командами» — реформистской, куда вошли члены российского правительства и ряд экономистов Академии наук — С.С. Шаталин, Н. Петраков А. Аганбегян — и союзной властью, представленной премьером Н.И. Рыжковым и его заместителем, академиком Л.И. Абалкиным.
Принципиальным противником программы стал заместитель Рыжкова — академик Абалкин, убежденный сторонник «стабилизации перед реформой». Практически одновременно с достижением договоренности между Горбачевым и Ельциным началась атака на позиции Ельцина, посыпались обвинения в его адрес и адрес его сторонников.
Законодательная власть РСФСР заняла по-своему двойственную и противоречивую позицию — с одной стороны, концептуально программа «500 дней» предполагала проведение экономических реформ синхронно во всех республиках СССР; с другой стороны, объективная логика осуществления в жизнь «Декларации о государственном суверенитете России» требовала повышения статуса республики в СССР, приводила к противопоставлению экономических интересов РСФСР — интересам союзного правительства.
Верховный Совет РСФСР и Президиум Верховного Совета летом и осенью 1990
интенсивно работали над повышением государственного статуса России в СССР и созданием юридической базы для перехода России к рыночным отношениям. 13
июля 1990 г. Верховным Советом было принято Постановление «О Государственном банке РСФСР и о банках на территории республики», положившее начало созданию российской банковской системы. 14
июля 1990 г. было принято Постановление Президиума «Об основных принципах осуществления внешнеэкономической деятельности на территории РСФСР», которым устанавливалось, что «. все юридические лица и отдельные граждане независимо от формы собственности, действующие на территории РСФСР, имеют право участия во внешнеэкономической деятельности и прямого выхода на внешний рынок»152. Этим Постановлением отменялась монополия государства в сфере внешней торговли, многие десятилетия служившая одним из отличительных признаков советской экономической системы.
Начинался конфликт российского и союзного законодательства. Параллельно с этим возникали реальные конфликты в области реализации прав России и Союза ССР в сфере управления экономикой. Союзные органы спешили заключить крупные контракты с зарубежными корпорациями, основным плательщиком по которым объективно должна была быть Россия.
Начался процесс акционирования и приватизации предприятий союзного подчинения, расположенных на территории России. Все это наносило прямой ущерб экономическим интересам, и суверенитету России. Разногласия между российским и союзным руководством нарастали.
31 августа на очередном заседании Президиума Верховного Совета РСФСР Ельцин выступил с информацией о ходе переговоров с союзным руководством по программам экономической реформы. «Тов. Горбачев М.С. предложил две программы слить, — говорил Ельцин. — Это то же самое, как соединить амперы и километры. Это невозможно. Совершенно другие принципы заложены». Концептуальное различие между двумя программами Ельцин видел в том, что группа Шаталина — Явлинского предлагает, чтобы экономическая политика осуществлялась через суверенные республики в составе СССР, «а правительственная программа — она опять-таки насильственная программа сверху: вот мы вам диктуем, а вы исполняйте, и все»153.
В этом эмоциональном высказывании Ельцина — ключ к пониманию конфликта вокруг программы «500 дней».
В спорах на первый план выходили не экономические аспекты — они представляли в то время интерес только для немногочисленных специалистов154. Общий смысл необходимости перехода к рыночным отношениям был очевиден для большинства тогдашних политиков.
Спор шел о будущей политической организации Союза: должно ли остаться унитарное государство, что вытекало из концепции Рыжкова, или его сменит конфедерация республик, как это следовало из программы «500 дней». В этом смысле симпатии Горбачева должны были в конце-концов склониться на сторону Рыжкова.
Ельцин решительно и однозначно поддерживал программу Шаталина — Явлинского. Об этом он еще раз заявил 1 сентября на пресс-конференции, посвященной итогам его месячной поездки по стране — за 22 дня он посетил Кузбасс, Воркуту, Татарию, Башкирию, Сахалин, Приморье, встречался и разговаривал с людьми1. Он собственными глазами увидел, что терпение народа на исходе.
Экономический кризис привел к бунту в Челябинске, в городе несколько дней продолжались беспорядки, был разгромлен Курчатовский райисполком областного города. «Многочасовые очереди и бесконечные дефициты, поиск самых необходимых вещей и продуктов доводят людей до отчаяния, вынуждают выходить на улицы и площади городов», — писал челябинский корреспондент «Советской России» А. Усольцев2. Огромные очереди за хлебом стояли в Новгороде, пропал хлеб в булочных Ленинграда, в Свердловске исчез табак, проблемой стала покупка мыла, стирального порошка и других самых необходимых вещей3.
И сентября, когда программа перехода к рынку Шаталина—Явлинского была принята Верховным Советом РСФСР, а Верховный Совет СССР приступил к обсуждению доклада Рыжкова об экономической реформе, на Москву были двинуты десантные армейские части. Ельцин не скрывал своих опасений в этой связи. «Нам пытаются доказать, — говорил он, выступая на заседании Верховного Совета РСФСР, — что это мирное мероприятие, связанное с подготовкой к параду, однако есть сильное сомнение в этом».
В ответ с яростным опровержением выступил в «Известиях» командующий Воздушно-десантными войсками генерал-полковник В. Ачалов, заявивший, что войска прибыли в Москву для подготовки к параду, а другие воинские части десантников направлены для уборки картошки. Странные и страшноватые военные маневры шли на фоне борьбы вокруг будущего экономических и политических реформ в СССР и воспринимались, конечно, в этом контексте.
На заседании Политбюро ЦК КПСС 13 сентября звучали голоса о том, что Ельцин под шумок переговоров о единстве действий готовит свержение Горбачева. Сам Горбачев пошел по существу на разрыв прежних договоренностей 0
совместном осуществлении «программы Явлинского—Шаталина». Верховный Совет СССР принял внешне нейтральное, по сути — концептуальное решение: поручить Рыжкову объединить свою программу и программу Шаталина — Явлинского. Так элегантно убиралась возможность обсуждать впредь на уровне союзного руководства «неразбавленную» программу «500 дней». Человеку, принципиально отвергавшему эту программу, предлагалось ее «доработать».
Советская Россия. 1990,2 сентября.
Советская Россия. 1990,26 августа.
Советская Россия. 1990. 5,6 августа. 21 сентября в 8 часов 25 минут утра в Москве, на пересечении улицы Горького и переулка Александра Невского водитель Жигулей ВАЗ 2102 врезался в автомобиль Волга—ГАЗ 3102, в котором следовал Б.Н. Ельцин. Удар пришелся на переднюю правую дверь, за которой был Ельцин. Обе двери автомобиля заклинило, Ельцин получил сотрясение мозга.
Удар пришелся в височную часть головы и в бедро. Был травмирован позвоночник. В этой истории было много непонятного — американский публицист И. Валента уверяет, что столкновение произошло на следующий день после встречи Ельцина с делегацией, в которую входил С. Фойо, человек, близкий к президенту США Д. Бушу, входивший в штаб его избирательной кампании.
На этой встрече, 20 сентября, Ельцин попросил С. Фойо организовать встречу с президентом США. На следующий день Ельцин попал в автомобильную катастрофу, ответственность за которую И. Валента возлагал на КГБ1. Сам Б.Н. Ельцин считал произошедшее обычной автомобильной аварией, дорожно-транспортным происшествием2. Но в контексте сентябрьских событий авария воспринималась однозначно — Ельцина хотели убить.
Позиции российского и союзного руководства все больше расходились. 21
сентября 1990 г., выступая на сессии Верховного Совета СССР, Президент СССР потребовал предоставлять ему чрезвычайные полномочия, включая право введения президентского правления в союзных республиках и роспуска их высших органов государственной власти.
В российском руководстве это заявление было расценено как прямая угроза и посягательство на права республики, и уже на следующий день, 22
сентября, Президиум Верховного Совета РСФСР принял Постановление, где было заявлено, что в сложившейся ситуации предоставление Президенту СССР запрошенных им чрезвычайных полномочий недопустимо; что в случае представления чрезвычайных полномочий Президиум Верховного Совета РСФСР примет все необходимые меры для защиты конституционного строя. В тот же день Президиум утвердил состав делегации Верховного Совета РСФСР и Совета Министров РСФСР для ведения переговоров с союзными республиками3. 24
сентября 1990 г. вышел Закон Союза ССР «О дополнительных мерах по стабилизации экономической и общественно-политической жизни», которым Президенту СССР предоставлялись запрошенные им полномочия на период до 31 марта 1992 г. Он имел право издавать указы, которые получали силу законов, «. если Верховный Совет СССР не признает необходимым установить иные правила», создавать органы власти и государственные структуры, необходимые для проведения реформ. 24
сентября 1990 г. вышло Постановление ВС СССР «О неотложных мерах по стабилизации народного хозяйства и программе перехода к рыночной экономике», где признавалось необходимым «на базе проекта программы, представленной Советом Министров СССР, подготовить единую программу перехода к рынку»4.
Валента И. Мои встречи с Ельциным в США и в России // АиФ, № 25 (818), июнь 1996 г.
Ельцин Б.Н. Записки президента. М., 1994, с.45—46. 3
ГАРФ. Ф. 10026. Оп. 1. Д. 1261 Л. 1-4.
Советская Россия, 1990, 25 сентября.
Источник: uch.click
Ельцин в августе 1990 г — 500 дней до лучшей жизни
«государство должно работать на своего гражданина: обеспечивать ему достойную жизнь» — и мы знаем этого гражданина.
http://nvgrishin.livejournal.com/ http://community.livejournal.com/politics_ru/8270289.html (там скан журнала)
Ельцин в августе 1990 г.
Недавно в гостях увидел журнал двадцатилетней давности — журнал «Работница». Номер августа 1990 г., это месяц гибели Виктора Цоя.
Весьма любопытный артефакт поздней Перестройки. До ГКЧП оставался ровно год, до распада СССР — почти полтора года.
На третьей странице — интервью с Б.Ельциным. Он только что избран председателем Верховного Совета РСФСР, он на пике популярности. На фото — горят глаза, харизма.
Пророчески-издевательским было название интервью — «500 дней до лучшей жизни». Имелась в виду, конечно, программа «500 дней». А получилось, что когда этот журнал вышел, оставалось ровно 500 дней «до лучшей жизни» — распада СССР и начала истории РФ.
Тяжело читать, но . это урок подлости и глупости.
История разрушения страны, которую уже не перепишешь.
В строках интервью — сладкие обещания. И прямая ложь по сравнению с тем, что делал Ельцин, получив власть.
Он возмущенно говорит здесь: «ежегодно в родильных домах погибают около 700 женщин». Могли ли подумать читательницы журнала «Работница», что в середине 1990-х гг. материнская смертность в России превысит 800 случаев в год (при резком сокращении количества родов)? Коэффициент смертности при родах возрастет в полтора раза.
В интервью нет и намека на гайдаровские реформы. Куда там. Ельцин обещает активизацию социальной политики государства, чуть ли не коммунизм.
Обратите внимание на этот кусочек текста — «государство должно работать на своего гражданина: обеспечивать ему достойную жизнь»
Весь номер журнала остро идеологизирован. Причем, в одну сторону.
Надпись на лицевой странице обложки — «От базара к рынку».
Одна из статей — «Женщина в эпоху застоя». Разобладает, конечно, ужасы советской действительности.
Публикация рассказа Солженицына — «Женщина мыла лестницу». Про сталинские репрессии.
И интервью Ельцина, и весь номер журнала так и прельщают читателя — от мрачной советской действительности, от репрессиий, от «базара», к цивилизованному рынку, где государство будет заботиться о каждом человеке и обеспечивать ему достойную жизнь.
И решительный Ельцин на фото.
Горит ли он в аду?
Источник: igor-mikhaylin.livejournal.com