Достижение технологического суверенитета, переход к инновационно ориентированному экономическому росту, технологическое обеспечение устойчивого развития производственных систем – такие цели изложены в Концепции технологического развития страны до 2030 года. Распоряжение о её утверждении подписал Председатель Правительства Михаил Мишустин.
Согласно документу, к концу третьего десятилетия XXI века Россия должна обладать собственной научной, кадровой и технологической базой критических и сквозных технологий. Предполагается, что в стране будут созданы условия для высокоинтенсивной инновационной активности корпораций и предпринимателей, которые будут работать в комфортной регуляторной среде. Кроме того, к 2030 году национальная экономика должна обеспечивать производство высокотехнологичной продукции – чипов и другой микроэлектроники, высокоточных станков и робототехники, авиакосмической техники, беспилотников, лекарств и медицинского оборудования, телекоммуникационной техники и программного обеспечения. При этом доля таких отечественных товаров в общем объёме потребления должна составить не менее 75%.
Стратегия «Казахстан-2030». «Новый курс»
У каждой из целей концепции есть индикаторы, позволяющие судить о её достижении. Так, для обеспечения технологического суверенитета необходимо добиться роста внутренних затрат на исследования и разработки не менее чем на 45%. Для перехода к инновационно ориентированному экономическому росту уровень инновационной активности в промышленности и других областях должен увеличиться в 2,3 раза, а затраты на эти цели – в 1,5 раза. Также к 2030 году объём инновационных товаров, работ и услуг должен возрасти в 1,9 раза, а число патентных заявок – в 2,4 раза. Для устойчивого функционирования и развития производственных систем надо, чтобы число предприятий обрабатывающей промышленности, использующих технологические инновации, увеличилось в 1,6 раза.
По каждой цели также определены основные механизмы её достижения. Это формирование сквозных технологических приоритетов для науки, образования и для отраслей экономики, это фокусировка на собственных линиях разработки технологий, ключевых узлов и комплектующих, это опора на новые организационные формы взаимодействия науки, образования и бизнеса, это развитие инфраструктуры трансфера технологий в экономику и кадровое обеспечение.
План первоочередных мероприятий по реализации концепции поручено разработать Минэкономразвития России совместно с Минобрнауки России.
Комментарий
Об утверждении Концепции технологического развития Михаил Мишустин сообщил на заседании Правительства 25 мая.
Документ был разработан под руководством первого вице-премьера Андрея Белоусова по поручению Президента России, которое он дал в сентябре 2022 года по итогам заседания Совета по стратегическому развитию и национальным проектам.
Работа Правительства:
- Технологическое развитие. Инновации
- Национальные и межотраслевые документы стратегического планирования
Источник: government.ru
Стратегия развития «Казахстан-2030» / Qazaqstan 91-21
В России утвердили концепцию технологического развития до 2030 года. В приоритете роботы, дроны, электроника и медицинский сектор
Правительство России утвердило концепцию технологического развития страны до 2030 года. Об этом сообщил ресурс Коммерсант.
План, кроме прочего, предполагает создание производственной базы для высокотехнологичной продукции, включая микроэлектронику, высокоточные станки, робототехнику, авиакосмическую технику, беспилотники, программное обеспечение, ускорители и детекторы заряженных частиц.
Основная задача принятой концепции заключается в достижении того, что называют технологическим суверенитетом, который, в свою очередь, будет опираться на внедрение отечественных исследований и разработок. Кроме прочего, как объяснил премьер Михаил Мишустин, документ предполагает запуск промышленных мегапроектов, 10 из которых уже одобрены. Известно, что они связаны с локализацией производства лекарственных препаратов, медицинского оборудования и изделий, с выпуском электронной продукции, судов и оборудования к ним, а также развитием беспилотных авиационных систем. Общая сумма инвестиций, как ожидается, превысит 100 млрд рублей.
В документе также перечислены вызовы, с которыми столкнётся Россия в обозначенных сферах в текущем десятилетии.
- Первой угрозой является недостаточная способность национальной экономики адаптироваться к глобальным трендам, имеющим системный характер, что приводит к структурным деформациям экономики и повышает социальную напряженность.
- Вторая угроза — отставание от наиболее развитых стран в темпах инновационно ориентированного экономического роста, что обусловлено низкой мотивацией разработчиков технологических решений к созданию соответствующих производств в силу слабой защищенности технологических предпринимателей, недостатка финансовых ресурсов и относительно небольшой емкости внутреннего рынка высокотехнологичной продукции, а также компаний и корпораций — к исследованиям и технологическим инновациям, прежде всего в силу низкой конкуренции и возможности покупки готовых технологических решений за рубежом (до применения санкций).
- Третья угроза — отток талантов и высококвалифицированных кадров за рубеж, уменьшающий возможности научного и технологического развития страны, конкурентоспособность российской экономики.
- Четвертая угроза — нарушение функционирования производственных систем (разрыв производственных цепочек) под воздействием санкционных ограничений в области технологий.
Кроме прочего, власти РФ хотят сформировать систему поддержки компаний «от этапа зарождения до продажи стратегическому инвестору, что поможет укрепить технологический суверенитет». Это должно позволить компаниям активнее разрабатывать новые технологии, а также стимулировать создание новых компаний.
Источник: www.ixbt.com
Коммунизм к 2030-му: почему о новой версии нацпроектов забудут через несколько лет
Указ президента «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года» стал еще одной попыткой дать государству и обществу цель и одновременно соотнести ее с непростой экономической реальностью. Однако попытка эта не самая удачная, считает эксперт Московского центра Карнеги Андрей Колесников
Президентская программа России — 2030 в целом лежит в русле отечественной традиции стратегического планирования, которое имело крайне неустойчивую связь с текущими и долгосрочными трендами мирового развития.
Надпись на стене артиллерийского училища «Наша цель — коммунизм!» как нельзя лучше характеризовала некоторые особенности национального проектирования в советское время. Автор строк из программы партии 1961 года «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», работник аппарата ЦК Елизар Кусков по своему же поводу и шутил: «Этот лозунг переживет века». И оказался прав: коммунизм, как мы догадываемся, до сих пор не построен.
Отдельные особенности национального целеполагания и стратегического планирования у советской власти унаследовала власть госкапиталистическая. Правда, в сегодняшних обстоятельствах удачное обоснование цели означает успешную редистрибуцию средств налогоплательщиков на реализацию прагматических фантазий отдельных лоббистов. В этом и состоит суть системы государственного капитализма периода его загнивания: кто получил от государства деньги или льготы, тот и госолигарх. В этом смысле один из самых успешных национальных проектов — это «Роснефть»: цель — налоговые льготы на разработку того или иного месторождения, — как правило, достигается.
Кульминация усилий по программному планированию состоялась после возвращения Владимира Путина на позицию главы государства: майские указы 2012 года, в большинстве своем так и не выполненные, породили волну бюрократической подгонки результатов работы под цифровые показатели целей. До такой степени, что теперь иной раз власть и сама не может отличить правду от неправды. В частности, есть сомнения по поводу достоверности структуры смертности — из-за адаптации статистики ее причин к указам.
Между тем такого типа «стратегическое» планирование тоже было характерно для советской власти. В легендарном Центральном экономико-математическом институте позднесоветских лет, привлекавшемся к расчетам разнообразных планов, даже родилось четкое определение такого рода активности: «Программный подход — хитроумный метод правдоподобного обоснования бессмысленной деятельности по достижению нереальных целей и по решению неразрешимых проблем».
Фольклор ЦЭМИ советского периода наилучшим образом описывает национальные особенности целеполагания. Сначала национальные проекты не выполнялись — расходование средства отставало от планов. Что означало: либо, как говорил Трус из «Кавказской пленницы», «вы даете нереальные планы», либо приоритеты нацпроектов определены столь неточно, что тратить деньги на них трудно даже под принуждением. Потом поменяли правительство — чтобы новое потратило ресурсы правильно и быстро. А затем пришел коронавирус, и ситуация радикальным образом изменилась.
Однако с национальным целеполаганием надо было что-то делать, тем более после голосования в едином порыве за образовавшуюся определенность с преемственностью руководства страной в будущем. Национальные цели следовало совместить не столько с экономической, сколько с политической реальностью: их выполнение просто передвинули с года окончания текущего срока президента (2024) на год окончания первого срока главы государства после обнуления (2030).
Подход, надо сказать, несколько механистический — это как если бы выполнение показателей планов одной пятилетки просто взяли бы и отодвинули на другую пятилетку (в нашем случае лаг равен президентскому сроку, 6 лет).
В сущности, столь дальнобойное планирование освобождает текущее правительство от работы на перспективу и дает ему возможность разобраться с постпандемическим восстановлением. Да и вообще есть ощущение, что это задача не для кабинета Мишустина, а какого-то другого, будущего правительства, которое займется этими целями, — если, конечно, захочет. Дело даже не в том, что правительства, в отличие от президента, время от времени меняются, а в том, что характер задач может с годами радикально измениться, как, впрочем, и экономическая среда.
Национальные цели были укрупнены, но сама их начинка представляет собой иной раз странный коктейль. Например, увеличение объемов жилищного строительства само по себе не связано с улучшением жилищных условий. Объемы строительства и доступность жилья — это разные вещи.
По каждой подцели в рамках больших четырех национальных целей развития есть вопросы. Первая цель — «Сохранение населения, здоровье и благополучие людей». В самом названии слышится дальнее эхо увлечения высшего руководителя bon mot Александра Солженицына — «сбережение народа».
Реализация подцели «обеспечение устойчивого роста численности населения» с учетом существующих долгосрочных демографических тенденций (в частности, доминантным становится городской образ жизни, не предполагающий рождения большого числа детей) возможна лишь с помощью той самой артиллерии, которую мы упомянули в начале этой колонки, то есть за счет присоединения новых территорий. Эта технология, как мы понимаем, очень затратна. Методика же стимулирования увеличения рождаемости не слишком впечатляющими денежными выплатами противоречит другой подцели — снижению уровня бедности в два раза. Рожают детей за деньги представители классов ниже среднего. Это фактически стимулирование бедности.
Кроме того, стратегические плановики подходят к проблеме не с той стороны: вместо того, чтобы создать условия, чтобы люди работали, проявляли инициативу в дружелюбной регулятивной среде, богатели и пополняли ряды среднего класса, предлагается, вероятно, методами господдержки временно вытягивать бедных из нищеты.
В цели «Возможности для самореализации и развития талантов» есть глубокое внутреннее противоречие. Погружение страны в автаркию позволит решить задачу «обеспечение присутствия Российской Федерации в числе десяти ведущих стран мира по объему научных исследований и разработок, в том числе за счет создания эффективной системы высшего образования» исключительно благодаря формированию своих собственных «суверенных» рейтингов вузов. Можно еще возобновить практику «шарашек». И в то же время именно автаркическая суверенизация, отъединение от мира будет способствовать оболваниванию населения по советским лекалам, которое эвфемистически названо «создание условий для воспитания гармонично развитой и социально ответственной личности на основе духовно-нравственных ценностей народов Российской Федерации, исторических и национально-культурных традиций». Странно, что не приложены еще к этому «моральный кодекс строителя капитализма» и правила игры «Зарница» для Юнармии.
«Комфортная и безопасная среда для жизни» (экология, сортировка мусора и прочее) — кто мешал этим заниматься в предыдущие 20 лет? Зато теперь есть время на раскачку, еще десять лет.
«Достойный, эффективный труд и успешное предпринимательство». Политическое руководство четко продемонстрировало в пандемию, кому оно готово прийти на помощь в последнюю очередь — это именно предприниматели, они же, согласно серии интервью президента агентству ТАСС, «жулики».
А откуда возьмется запланированный устойчивый рост доходов, если не будет доходов от предпринимательства и от собственности? Их доля с каждым годом в структуре реальных доходов падает, как и сами доходы в целом, — и до пандемии (аккурат после присоединения Крыма), и после нее (8-процентное падение, пожалуй, скромная официальная оценка).
Экономический рост выше среднемирового — да бога ради: копаешь канаву — растет ВВП, закапываешь канаву — тоже растет. Может быть, лучше поговорить о структуре и качестве роста, а не об абсолютных показателях?
«Реальный рост экспорта несырьевых неэнергетических товаров не менее 70 процентов по сравнению с показателем 2020 года». От этого деваться некуда, поскольку в горизонте 10-20 лет нужда в российских нефти и газе в результате глобального энергетического перехода и декарбонизации может пропасть. Упование на углеводородицу-кормилицу — это про вчерашний, а не про завтрашний день. Вот только мантры о диверсификации экономики и сползании с нефтяной иглы мы все слышим десятилетиями. А как только приходит кризис, единственное, на что уповает политэкономическая элита, — это рост нефтяных котировок.
«Цифровая трансформация» — дело хорошее. Оцифровать можно все на свете. Только вот, например, оцифрованный авторитаризм не перестает быть авторитаризмом оттого, что он оцифрован.
Впрочем, свойство общественной памяти таково, что про июльский указ-2020 могут к 2030 году прочно забыть. Как сейчас забыли и о майских указах-2012, и о майских указах-2018.
В России надо жить долго, тогда и «прорывные» национальные цели забываются.
Мнение автора может не совпадать с точкой зрения редакции
Источник: www.forbes.ru